Они все сидели в тишине несколько секунд, а затем Ева сказала, — И теперь что? Амелия боится, что наша история закончится так же? Что ей придется разгребать беспорядок?
— Я не хочу причинить тебе боль, — сказал Майкл. Пока говорил, он сидел с опушенной головой, сосредоточившись на гитаре, но сейчас он поднял голову и посмотрел прямо на нее, ясными и честными голубыми глазами. — Но мы оба знаем о риске, Ева.
— Милый, это совсем не одно и то же. Если ты собирался перекусить, ты бы уже это сделал… сколько ты уже живешь в одном доме с тремя бьющимися сердцами и двумя девушками? Ты не совершишь ошибки, потому что ты уже доказал, что знаешь, как справиться с… этим. — Она неопределенно махнула рукой на них, всю ситуацию, вообще на все. — Ты же сам сказал: Павел почти никогда не вступали в контакт с живыми людьми. Его переполнили чувства — слишком много, слишком быстро. Ты уже привык к этому.
— А что, если нет? — тихо спросил он. — Ты действительно думаешь о том, что может случиться?
Она глубоко вздохнула. — Все время, Майкл. В конце концов, я единственная рискую жизнью.
Шейн откашлялся. — Ребята, если вы хотите серьезно поговорить, позвольте мне свалить отсюда.
— Нет, ты останешься, — приказала Ева. — Все останутся. Каждый должен услышать это, верно, Майкл? Если Амелия захочет спуститься с горы и сказать тебе отменить свадьбу, как ты поступишь?
Он выглядел… ну, никакое другое слово не подходило для этого, кроме — несчастным. Он снова посмотрел вниз, сыграл несколько аккордов, на самом деле не попав в нужную ноту. Она увидела, как он вздрогнул и намеренно выждал несколько долгих секунд, прежде чем сказал, — Я поступлю правильно.
— Это не ответ. — Голос Евы слегка дрогнул на этот раз, а ее кулаки, покоящиеся на колготках с узором из черепов, сжались. — Майкл, ты женишься на мне, если Амелия скажет тебе не делать этого?
— Я не знаю, смогу ли я, — сказал он. — Амелия может воздействовать на других вампиров, если ей захочется. Она способна заставить меня делать то, чего она хочет.
— Майкл!
— Я говорю тебе правду! — Он выкрикнул это, и, вставая неожиданно энергично, почти отбросил гитару. Его бледное лицо слегка порозовело, и его тело пульсировало от напряжения. Клер невольно прижалась спиной к подушкам, и почувствовала, как Шейн перенес вес своего тела рядом с ней. Она положила руку ему на колено, и он расслабился. Совсем немного. — Черт возьми, Ева, я пытаюсь. Разве ты не понимаешь? Я не могу делать только то, что мне захочется круглые сутки семь дней в неделю! Я…
