Он смотрел на нее так, как будто никогда не видел ее раньше.
— Что? — спросила она. Ее сердце все еще колотилось от шока. Она ждала, что он скажет бу, или засмеется, или пихнет ее в спину, как обычно.
Он сказал:
— Что ты здесь делаешь?
— Смотрю в окно?
— Я не знаю, чем, как ты думаешь, ты занимаешься, но ты не можешь просто… — Он запнулся, и, казалось, немного засомневался, как если бы у него кружилась голова. — Просто не можешь…
— Майкл?
— Не можешь просто прийти сюда и…
— Майкл!
Он приложил руку к голове, как будто ему было больно, и плотно зажмурил глаза. Затем он глубоко вздохнул, посмотрел на нее, и сказал:
— О, привет, ты встала. Есть кофе?
Она просто смотрела на него, пытаясь разглядеть еще какие-либо признаки, что с ним было что-то не так. Она вспомнила вампиршу в Закусочной Марджо и как она неожиданно накинулась на ту бедную официантку. Могло ли это случиться с Майклом? Смогла бы она противостоять ему хотя бы секунду? Не то, что она смогла бы побороть его. Майкл был высоким, сильным, и очень, очень быстрым. У нее было больше шансов зарегистрировать превышение скорости грузовика.
— Я полагаю, это значит — нет, — сказал он. — Ладно, я сварю кофе. Что за окном?
Она молча указала на мигающие огни полицейской машины. Они набросили одеяло на кого-то, кто был в огне. Майкл посмотрел, а потом сказал:
— Что ты думаешь? Международный шпионский заговор? Лаборатория наркотиков? Люди, ненавидящие Оливера на этой неделе?
Сейчас он звучал так нормально. И он, очевидно, даже не помнил эту маленькую… галлюцинацию. Клер откашлялась и сказала:
— Я сделаю кофе. — Это дало ей предлог, чтобы уйти от него, хотя он последовал за ней на кухню. Она достала фильтры и кофе, и начала загружать машину, пока Майкл достал две кружки и поставил их на стол.
— Ханна заедет за мной, — сказала она. — Я спрошу ее о твоей теории международного шпионского заговора.
— Я ставлю на лабораторию наркотиков.
Клер налила воды и включила машину, которая зашипела и забулькала, сразу напомнив ей о выпотрошенной, переработанном механическом зомби Аде в подвале лаборатории.
— Ты хорошо спал?
— Да, а что? Ты нет?
Она спала хорошо, но теперь ей хотелось забраться в кровать и натянуть одеяло на голову.
— Тебе… ах, тебе снились какие-нибудь сны?
Теперь он точно смотрел на нее так, словно она была душевнобольной.
— Конечно, я думаю. Почему вдруг тебе захотелось поговорить о моих снах? Что тебе снилось? Буду ли я смущен, спросив это?
