Одно крайне любопытное соображение Даниэля
Мы смотрим по телевизору художественный фильм, показывают цыганскую свадьбу, жених и невеста сосватаны родителями.
Даниэль:
— Может, это совсем не так уж плохо, когда браки устраивают родители. Неизвестно еще, что хуже: знать свою невесту с детства, всегда помнить, что она станет твоей женой и ты тут ничего не поделаешь, или влюбиться, жениться в двадцать лет и потом каяться.
Я потрясена. А Любовь, Свобода, Красота — триединое божество, которому я поклонялась? Я молчу и думаю.
— Не уверен, не окажусь ли я в один прекрасный день траппистом, — говорил мне Даниэль несколько месяцев назад.
— Ты что, вновь обрел веру?
— Не то чтобы… не знаю… меня скорее привлекает их образ жизни.
Образ жизни траппистов! Что ж, я прекрасно понимаю Даниэля. В современной жизни нашим чувствам и нашему воображению наносятся такие сильные, частые и неожиданные удары, что порой, не в состоянии (отчасти от усталости) обрести утраченную гармонию, мы склонны искать ее в порядках, обычаях, в исконной традиции, которая смогла бы вернуть нашу хваленую субъективность к ее законной роли орудия, а не повелителя.
— …Так ты веруешь или нет?
— Верую, верую, — говорит Даниэль. — Конечно. Но хорошо бы соединить внутреннюю свободу с уздой традиции. Как цыгане… Впрочем, у нас ведь есть и собственный фольклор.
Все это, само собой разумеется, говорится полушутя, с улыбкой. Но в такие минуты у меня вновь возникает уверенность (ее порой подрывают бесконечные счета, зубные врачи и посуда), что создать семью означает создать произведение искусства.
Аллегра в своем репертуаре
Жанна рассказывает при Аллегре о благотворительном обществе помощи умственно отсталым детям, членом которого состоит.
Аллегра. О! Как бы я хотела у них побывать! Они, должно быть, такие славные!
Жанна (шокированная). Никакие они не славные!
Когда я вижу Жанну, я понимаю, что можно быть нелюбезной по доброте душевной, злиться по доброте душевной.
Аллегра все же навещает этих детей. Надевает на себя что-то розовато-желтое, одно из своих безумных платьев, которые ей, как ни странно, идут, и пояс, украшенный сложными металлическими пластинами. Дети в восторге от пояса. Она оставляет им его в подарок.
Жанна. Они поранятся.
Аллегра. Зато хоть немножко порадуются.
— То она приходит, то нет, то приносит им какие-то смешные подарки, то не приносит ничего. Она относится к ним несерьезно, просто развлекается, — жалуется мне Жанна.
