Иногда мне поручали и более серьезную работу — проклеивать и левкасить различные резные детали, подлежащие золочению, рассекать форму специальными долотьями и крючками, подшлифовывать поверхность пемзой или хвощом. Сделал ту или иную работу — неси к мастеру. Не понравится — заставляли переделывать все заново, счищать до дерева, да так счищать, чтобы не повредить резьбы. В общем, страху наберешься не мало, но зато приобретал навыки, знания, а это самое важное.
Уже тогда, в годы учения, у меня вырабатывались основные качества позолотчика — кропотливость и аккуратность. Иной раз возишься с деталью день, два, три, неделю — надоело страшно, — но все равно доводишь до конца. Аккуратность и кропотливость, я бы сказал, филигранное выполнение каждой операции, большой или малой, приносит позолотчику творческий успех. Об этом нельзя забывать. Этим должен руководствоваться каждый мастер.
На четвертом году, когда я был уже старшим учеником, мне разрешили позолотить рамы и мебель. Тогда это считалось почетным заданием. Шуточное ли дело — позолотить деталь. Надо сказать, что в московских мастерских ученикам в период обучения не поручали позолотной работы. И это сказывалось в дальнейшем на судьбе учеников: они становились или просто «черновиками» или меняли профессию.
В Петербурге было иначе. В мастерских Амбросимова, Поссе, Мельцера, Жестеля и других ученикам в последние годы учения поручались позолотные работы. Правда, вначале мы, что называется, набивали руку на потали, на меди, а не на золоте. С золотом было страшновато работать.
Что же это были за ученические позолотные работы? Наши мастера работали в церквах, в Зимнем Дворце, в богатых особняках, золотили мебель, рамы и другие художественно-орнаментальные детали. С собой они брали старших учеников, в том числе и меня. Я не буду подробно останавливаться на этих работах — они были ученическими, но дали мне очень много.
2. Первая самостоятельная работа
Осенью 1905 г. я окончил курс обучения в мастерских Лаврентьева, получив звание мастера-позолотчика. Впереди предстоял сложный трудовой путь. Лаврентьев предложил остаться у него. Я согласился, так как с работой в Петербурге было сложно. Многие мастера ходили без дела, так как за участие в событиях 1905 г. их выгнали с работы.
В конце 1905 г. мастерские получили заказ позолотить кресты и шары на башнях Смольного собора. Эта работа была поручена нескольким мастерам, в том числе и мне.
