Я беру бутылку вина и иду к соседям, чтобы извиниться за причиненное беспокойство. Жан-Клод трубно хохочет и одним взмахом руки отметает все мои извинения, а потом приглашает нас на очередной аперитив. Я еще помню, как тошно мне было после предыдущего, а потому вежливо отклоняю предложение и объясняю, что теперь их очередь приходить к нам. За ужином мы с Мишелем обсуждаем проблему, и я скрепя сердце вынуждена согласиться, что для всех, включая самого Анри, будет лучше, если он возвратится в приют.
В понедельник, чувствуя себя очень неловко под мрачным взглядом заведующей, мы снова подписываем документы, на этот раз снимающие с нас всякую ответственность за судьбу несчастного животного.
Я плачу в три ручья и целую Анри на прощанье, а потом его уводят, чтобы снова посадить в ужасную клетку. В следующем году, когда наша жизнь будет лучше организована, мы обязательно вернемся за тобой, мысленно обещаю ему я.
Сегодня солнечное и прозрачное осеннее утро, а вчера целый день шел дождь, первый за два месяца. В воздухе чувствуется свежая прохлада, а это означает, что даже здесь, на юге Франции, лето не может быть бесконечным. Еще несколько дней, и нам придется попрощаться с «Аппассионатой». Мы с Мишелем летим в Австралию, где будет сниматься фильм по моему роману. Я играю в нем главную роль, и эта перспектива захватывает нас обоих, но все-таки мне бесконечно жаль уезжать отсюда. Австралия слишком далеко — домой на выходные оттуда не прилетишь.
Вот если бы действие романа происходило здесь, мечтаю я, перекладывая простыни в комоде мешочками с лавандой.
Перед отъездом у нас куча дел — мне надо собрать все свои бумаги и заметки, упаковать вещи, а кроме того, мы не оставляем попыток поймать неуловимого нотариуса и договориться о дате завершения покупки, — но вдруг Мишель объявляет:
— Бросай все это. Мы отправляемся в экспедицию.
— Куда? — смеюсь я.
— Сядем на паром и поедем на острова. Будем искать сокровища.
Я тут же соглашаюсь — перспектива путешествия по воде всегда приводит меня в чисто детский восторг. К тому же я еще ни разу не была на Леренских островах.
— А какое сокровище?
— Увидишь. Сначала сплаваем на дальний остров, потом вернемся на ближний, там поедим и успеем домой еще до темноты.
Мы покупаем билеты в маленькой кассе, приютившейся у конторы капитана порта, и в ожидании парома идем прогуляться по пирсу. На самой дальней его точке мы останавливаемся и смотрим на высокую башню Сюке, вокруг которой располагается старый город. Когда-то на этом месте стояла небольшая рыбацкая деревушка Кануа, что означает «камышовая гавань». Здесь и правда не было ничего, кроме зарослей камыша да заболоченного берега. Глядя на сегодняшние Канны, в это трудно поверить. С моря дует легкий бриз, и вдоль линии берега неслышно покачивается целое ожерелье из белоснежных яхт.
