Я оглядываюсь в поисках Клариссы. Ее нигде не видно.
С багетами под мышкой из города возвращается Мишель. Вид у него усталый и недовольный. Там было шумно, пыльно и многолюдно, жалуется он, а кроме того, ему пришлось иметь дело с крайне нелюбезной дамой из Совета по водоснабжению, которая заявила, что не предоставит нам никакой информации, пока ей не предъявят документ, подтверждающий покупку дома, или какой-нибудь оплаченный счет. Ни того, ни другого у нас не имеется. А еще она потребовала данные о лице, на чье имя выписывались последние счета. Скорее всего, это была собачья дама, которая, как известно, сбежала, ничего не оплатив. Мишель упомянул имя мадам Б., но чиновница только покачала головой, а потом хмуро сообщила ему, что полтора года назад именно по письменной просьбе мадам Б. участок был отключен от водоснабжения.
— Зачем она это сделала? — удивляюсь я.
— Во Франции, если участок официально отключен от электричества и водоснабжения, владелец освобождается от налога на землю и дом.
— И что теперь?
— Завтра опять поеду туда с нашими паспортами и promesse de vente, подписанным месье и мадам Б. Буду просить, чтобы они немного отступили от правил.
— Coo-coo, Papa!
— А, вы закончили с бассейном? Отлично!
И Мишель спешит в дом за фотоаппаратом, чтобы снять подпрыгивающую на дне Ванессу и Памелу. В самом глубоком месте высота стенок три метра, и даже наша толстуха кажется маленьким щенком. Я прикидываю, сколько же воды потребуется, чтобы наполнить эту огромную чашу, и сколько упорства, чтобы осуществить задуманное.
* * *
С каждым проходящим днем земля вокруг дома все больше напоминает пылесборник. Если дует ветер, пыль проникает повсюду, мы находим ее в своей одежде, посуде, на теле, она скрипит между зубами. Любая, даже самая простая работа в такой обстановке и при этой жаре превращается в каторгу. Но девочки сохраняют жизнерадостность и — каждая по-своему — стараются нам помочь. Они близнецы, но совсем непохожи, и я с интересом изучаю эти два таких разных характера. Менее практичная Кларисса целыми днями собирает одичавшие цветы, и ее тоненькая фигурка то там, то сям мелькает в наших джунглях. Она ставит букеты в пустые винные бутылки или консервные банки и украшает ими наш самодельный стол под большим деревом: доска, покоящаяся на ножках из кирпичей, расколотой черепицы и другого хлама, найденного в саду. Ванесса любознательна и интересуется языками. Она уже призналась, что немного владеет английским, но категорически отказывается разговаривать на нем со мной. Я пытаюсь выяснить почему, но она только качает головой и уходит. Может, так проявляется глубоко скрытая неприязнь ко мне, или она просто считает, что, раз уж мы во Франции, надо разговаривать на ее родном языке.
