— Chérie, ты что, ничего не поняла?
— Почти ни слова, — признаюсь я.
Мишель усмехается:
— Да, у нас имеется подписанное ею разрешение занять виллу на лето. Можно сказать, с этого момента она официально наша.
— Правда?!
— Да, но не просто так, а за определенную цену.
— Какую цену?!
— Ш-ш, cherie, не кричи. Если мы не выполним свои обязательства, независимо от причины, вся выплаченная сумма остается у них.
— Что?! Все, что мы им сегодня отдали? Все до сантима?
— А кроме этого, все, что мы к тому моменту вложим в ремонт. Мы не имеем права потребовать с них ни франка.
— Господи! Да как ты мог на такое согласиться?!
— Cherie, крайний срок оплаты — следующий апрель. Так что беспокоиться не о чем.
— Следующий апрель? Ну, до него почти год. К этому времени мы с ними наверняка расплатимся, — с облегчением вздыхаю я.
В саду мы встречаемся с мадам, и она спрашивает, где наша машина. На мгновение мы оба смущаемся, вспомнив о моем стареньком, доверху набитом рухлядью «фольксвагене» в подземном гараже. К Мишелю первому возвращается самообладание.
— Мы боялись заблудиться, мадам, и оставили ее на парковке в городе.
Мадам понимающе кивает и осматривает меня с ног до головы, точно оценивая. Тут же выясняется, что так оно и есть.
— C’est bon[35] — решает она и приказывает проходящему мимо садовнику вывести из гаража ее автомобиль. — Машина спортивная, но вы поместитесь сзади. Ехать тут недалеко, а вы худенькая.
Минуту спустя дверь гаража распахивается, и, к нашему несказанному удивлению, из нее выезжает спортивный «Мерседес 500SL» ярко-алого цвета. Я ожидала чего-то более степенного.
— Моя слабость, — признается мадам тоном нашалившего ребенка. — Я, видите ли, родилась в очень бедной семье.
Мы втискиваемся в машину, мадам садится за руль и, как ракета, срывается с места. За ланчем в «Хилтоне» выясняется, что она одна из богатейших женщин Бельгии.
— А бедного Роберта, — жалуется она, — совсем не интересуют деньги. Все, что он любит, — это возиться в саду. Обожает цветы и деревья. Просто не знаю, что с ним делать. Мы знакомы с детства, вместе начинали бизнес, много работали, а теперь, когда у нас куча денег, он не желает вставать с кровати. Он просто не в состоянии справиться с той ответственностью, которую накладывает богатство. Я повсюду езжу с Иветтой, своим секретарем. А Роберт выбирается только в наш летний дом. Это très tragique[36].
На минуту устрашающая бизнес-леди куда-то исчезает: перед нами сидит старая женщина с потерянным лицом и грустным взглядом. Но это продолжается недолго. Скоро она уже велит официанту принести счет и настаивает на том, что оплатит его сама — слава богу! — а потом предлагает прогуляться с нами до нашей машины.
