– Это точно…
И тут она протянула руку, дотронулась до его щеки, и он почувствовал, как все мрачные мысли тут же куда-то испарились. Пальцы ее были одновременно и теплыми, и прохладными. Он посмотрел Илоне в глаза и прижал ладонью ее руку. Она улыбнулась и сказала:
– Вообще-то, мне кажется, тебе надо сменить имидж.
Вдоль дороги мелькали желтые деревья. Бабье лето выдалось в этом году какое-то холодное. По большому счету – ни баб, ни лета. Просто осень посреди одиночества. Сырость, предчувствие зимы. По лобовому стеклу то и дело рассыпался мелким бисером будто сорвавшийся с нитки кратковременный дождь. Влажный асфальт забегал под колеса. Ираклий ехал в своем стареньком «фольксвагене» в правом ряду в поиске голосующих. Было очень обидно, что никто из коллег не одолжил ему денег. Конечно, это произошло не в первый раз. Но каждый раз было обидно, как в первый.
Еще на светофоре он заметил пару, стоявшую на краю тротуара за перекрестком. Молодой человек обнимал девушку за талию. Его покачивало. Девушка качалась с ним в такт. Одета она была легкомысленно – в смысле метеоусловий и общественной морали. Юбки почти не было, да и кофточка смотрелась более чем откровенно, почти ничего не скрывала – ни от посторонних взглядов, ни от первых симптомов простуды. Ираклий остановился. Мужчина назвал адрес. Пассажиры сели на заднее сиденье. Ехать предстояло недалеко. В салоне было тихо. Ираклий включил радио.
Он решил, что они давно знакомы – только близкие люди могут так долго молчать, чтобы это молчание не было в тягость, чтобы не приходилось затыкать паузы разной словесной паклей, как это обычно с ним случается, а достаточно просто держать руку у нее на коленке – и все!
В динамиках звучала музыка аргентинского композитора Астора Пьяццолы. «Дворники» сновали по стеклу, как дирижерские палочки. Немного джаза, немного танго и очень много осени, с аккордеоном и скрипками, с желтыми листьями, с одиночеством, окрашенным в красные огни стоп-сигналов стоящих в пробке машин, и бесконечным, зыбким, томящим ожиданием счастья…
– Здесь тормози, шеф. Тут мы выходим. С тысячи сдача будет?
Ираклий остановился.
– Вот мы и приехали, дорогая, – сказал мужчина.
Спутница ничего не ответила.
– Найдется, – Ираклий выудил из карманов скомканные купюры, принялся пересчитывать.
Хлопнула задняя дверца автомобиля, с улицы через открытое окно мужчина протянул Ираклию тысячу рублей, получил сдачу:
– Счастливо!
– Всего доброго, – ответил Ираклий и тронулся.
