МММ разбудил меня в половине восьмого, чтобы оставить нужные ц.у. Он собирался на работу так деловито быстро и бодро, как будто отоспал все свои законные девять часов. Меня всегда потрясала в мужчинах такая выдержка – некоторые именовали ее «армейской закалкой». Просто до Макса я видела только хлюпиков, которые бегали по жизни, как летом комар трусцой по светящемуся монитору. И тех, и других давили все кому не лень.
Несмотря на обилие мыслей, мой мозговой компьютер находился в спящем режиме.
– Тебе повезло, что я не завтракаю и не пью кофе, – Макс улыбался, глядя, как я, потягиваясь и посапывая, еще с закрытыми глазами, пытаюсь нащупать тапочки.
Раньше я всегда ходила босиком, но у Макса слишком холодный дом, я хотела сказать пол, но как всегда оговорилась, видимо, дело в утре.
Макс, уже одетый, пахнущий началом дня и зубной пастой, присел на кровати возле меня и снова укрыл меня одеялом.
– А я не занимаюсь сексом по утрам, – зачем-то выпалила я практически речитативом.
МММ сделал вид, что не услышал меня, но с кровати привстал, поцеловав меня в темечко. Взял со стола телефон и убежал вниз.
Я не услышала хлопка двери, и гнетущее любопытство заставило подойти к перилам лестницы на первый этаж.
Ровно так же, как и со мной, МММ прощался и с Никой, такими же движениями, хотя нет – ее он одарил и мягким подергиванием носа – когда ты согнутым указательным пальцем пытаешься сделать вид, что поднимаешь сам нос.
– Нос выше, прорвемся! – он еще раз обнял ее, взял документы с тумбочки и уехал на работу.
Вы сейчас подумаете, что я совершила опрометчивый поступок – но я так и не спросила за все время общения, чем именно он занимается. Знала слово «торговля». Все.
Он никогда не надевал рубашек с галстуками и тем более костюмов. У него не было точного времени, к которому приезжать на работу. Я не понимала, по каким принципам он живет, и следственно под какие фигурные образцы семейного быта придется подстраиваться мне.
Нужно было попросить денег – на случай, если захочется есть или, в конце концов, что-то приобрести (или срочно вывозить Нику) – я не знала цели, но знала, что деньги в разумных количествах дают человеку спокойствие. А у меня в душе была яркая буря в стакане воды. А может, бордо.
Я вернулась в спальню и посмотрела на тумбочку – там все еще лежало пять тысяч рублей.
– Если понадобится, я могу взять деньги, которые ты оставил? – я позвонила ему задать столь меркантильный вопрос.
