Мама задала вопрос в лоб, в бровь, в глаз и в вынос мозга одновременно:
– Ты с ним виделась после этого? Вы общаетесь?
– Да нет… Что ты…
Закон подлости решил напомнить о своем существовании. Телефон расползся в вибрации по столу, показывая то мне, то маме имя на дисплее – МММ.
Но хуже было не имя, а мелодия, стоящая на него – никто, кроме такой дуры, как я, не мог поставить песню Alsou – Always on my mind. [11]
Обычно я ставила самую позорную мелодию на человека, чьего звонка ждала больше, чем пришествия Миссии. Так я расплачивалась в жизни за радость минутным позором. Воспитание души, в котором Лотман не участвует.
И еще, не берите меня в шпионаж и в разведку!
Я была расколота на сотни постыдных частиц.
– Ну да! Я влюбилась! Для него это, наверное, просто секс! И я не знаю, что с этим делать!
– Жить! – радостно сказала мама.
Она нашла мне работу – отныне до первого сентября я секретарь у Нонны Брушевской, руководительницы одного из проектов по озеленению г. Москвы.
Я улыбнулась, вспомнив, как Фима нагадил на зеленый коврик возле канцелярского магазина «Комус», и представила себе свою работу, уже видела себя, деловито берущую трубку и проносящую Нонне кофе по свистку.
– Мам, а вот мне просто интересно, зачем вообще получать высшее образование, если все равно приходится начинать с кофе?
– Потому что почти все начинается с кофе. Как утро.
Вам, наверное, интересно, почему за месяц единственный человек, с которым я общалась, был Друг из Бронкса?
Все просто.
Мне просто очень больно сказать, что я проиграла. Смотреть, как мои сверстники будут хвастаться только что полученными дипломами и обручальными кольцами?
Я же аутсайдер.
Спустя пару часов я уже сидела в приемной Нонны, за маленьким столиком, с почти доисторическим компьютером.
Все, что требовалось освоить, – это как пользоваться кофеваркой и какую кнопку нажать, чтобы перевести звонок. Одним словом, много мозгов не надо.
Я завела на рабочем столе папку и складывала туда краткие характеристики персонажей, которых списывала с приходящих к Нонне людей.
Все шло не так плохо, мы с Максом флиртовали по телефону, обменивались трогательными колкостями, но предложений увидеться от него не было. Я свыклась с новым диагнозом «поимели и бросили», который обязательно внесу в медицинские справочники!
И все было бы вообще прелестно, если бы одним утром не пришел один старый мужлани-ще на переговоры к старушке Нонне, у которой я планировала выпытать максимум информации про Макса.
