«Любовь – это, наверное, когда весь мир сосредотачивается в одном sms, даже если оно придет с другого континента, в голосе, во сне, куда ты ходишь, чтобы увидеться с человеком, в чувстве вины, что ты долго его замечала, в отсутствии влечений к кому бы то ни было, кроме самого объекта, в каких-то внутренних запретах и цензуре мыслей, здоровой, когда уходит свобода блядства и ты остаешься одна за решеткой собственных чувств. И нет телефона. И нет службы спасения.
И как никогда ощущалась молодость, не с развратом размешанная, не с сексом разбавленная, и не с усталостью смешанная грусть. Это было родное течение жизни».
Внутри меня вместо крови тек предмет моих недоразумений (плод несостоявшейся семейной жизни).
В декабре грозилось наступить лето.
Где-то плюс. Красота и чайная кружка недосыпа.
Безразличие – то самое чувство, застывшее в его нутрях.
Он – та самая мечта, чтобы не больно. Та самая реальность, что больнее.
И кажется, что сотни струн, натянутые сквозь недра моих терпеливых и приятных страданий, ослабли, что канифолью покрытый смычок, больше не издают звуков. И тишина, тихое поскрипывание и посапывание, видимо это собака храпит или я так дышу.
Пришло ведь то, за чем гналась, но дура, что не убегала.
Вот оно – уже через неделю мне переведут деньги и я смогу улететь в Лондон и закончить начатое.
Но Лондон в мыслях ассоциировался со странным словом «равнодушие», но как души могут быть равны и как их вообще сравнивать?
Потерянные строки, делитну [17] вдохновенье, пойду и напишу сто строк.
Без малого рассказ, без много роман. И чьих-то слов столпотворенья.
Хочу найти, хочу отнять. Но не чужое, а свое.
Забрать, схватить, бежать и гнать.
Подальше мысли о… безразличии Макса ко мне.
* * *
Если о ком-то очень сильно думать – он обязательно позвонит. С Максом этот номер уже не прокатывал, или он очень сильно переживал за мою репутацию, опасаясь, что мелодия Алсу зазвучит в моей сумке в публичном месте.
Я думала о книге. Как правильно начать и как закончить. Середина была готова. Я предпочитала думать в ванне – мне казалось, это самое безопасное пространство для размышлений – тут мало острых углов, и жизнь протекает по кранам и законам сообщающихся сосудов.
Подул ветер с книжной стороны в виде входящего вызова, не на дуэль, конечно.
Диалог был столь банальный, что я предпочитаю сообщить только последнюю его часть.
– Вы хотите спросить, что я делаю сегодня вечером? – Я игриво перешла на «вы».
