Муми-папа и море | страница 21

Он взглянул на Муми-маму, которая начала смеяться:

— Ты абсолютно прав! Воздуха здесь невероятно много!

— Кто-то здесь по-настоящему сошел с ума, — заметила Малышка Мю. Пол был покрыт осколками стекла, а над ними на белой стене расплылось масляное пятно, потеки от него сбежали книзу и образовали на полу лужу.

— Хотела бы я знать, кто это разбил свою лампу, сказала Муми-мама, подымая бронзовую ламповую ручку, которая закатилась под стол, — и сидел потом в темноте.

Она провела лапой по поверхности стола, покрытой сотнями, а может и тысячами крохотных зарубок — шесть в ряд, а седьмая, перечеркивающая их. Семь… В неделе семь дней. Неделя за неделей все то же самое, кроме одной, в которой было пять зарубок. Муми-мама продолжала свое исследование. Она рассматривала чашки и кастрюли, читала надписи на пустых коробках: изюм из Малаги, виски из Шотландии, обыкновенные финские сухари; она подняла одеяло на кровати и увидела, что под ним еще есть простыни, но в тумбочку она не заглядывала.

Остальные смотрели на нее настороженно. Наконец Муми-папа спросил:

— Ну что?

— Он, наверное, был очень одинок, — отозвалась Муми-мама.

— Да, но что ты думаешь об этом?

— Я думаю, здесь очень уютно, — сказала Муми-мама. — Мы можем жить все вместе в одной комнате.

— Ну да, конечно! — воскликнул Муми-папа. — Я соберу бревна на берегу и сделаю кровати. Я построю дорожку и пристань — столько всего надо сделать… Но сначала мы должны внести внутрь наш багаж на случай, если пойдет дождь. Нет, нет, не ты дорогая. Ты должна расслабиться и почувствовать себя дома.

Малышка Мю обернулась на пороге и сказала:

— Я буду спать снаружи. Мне не нужна кровать. Кровати это глупость.

— Хорошо, дорогая, — сказала Муми-мама. — Ты можешь зайти внутрь, если пойдет дождь.

Когда Муми-мама осталась одна, она повесила серебряную подкову на гвоздь над дверью. Потом подошла к окну и выглянула. Она переходила от одного окна к другому. Везде море, ничего, кроме моря и воробьиных криков. Большой земли совсем не было видно. На последнем окне она нашла нестираемый карандаш, кусочки шпагата и иглу для починки сетей. Она начала рассеянно рисовать на окне маленький цветок, аккуратно затеняя листья, но не думая ни о чем определенном.

Муми-папа стоял на камине, сунув голову в трубу.

— Там птичье гнездо, — закричал он. — Поэтому он не горит.

— А птицы там есть? — спросила Муми-мама.

Муми-папа был довольно черным, когда вылез из камина.

— Какая-нибудь бедная маленькая лысуха, я полагаю, сказал он. — Но ее нет дома. Она, наверное, полетела на юг.