Концовка фильма Джорджа Ромеро «Ночь живых мертвецов» в нелучшем свете показывает человеческую природу, но не лишает нас шансов на выживание при пандемии зомби. Настает утро, мы видим отряды вооруженных людей, которые гонят нежить и сжигают на кострах. Однако в продолжении, «Рассвете мертвецов», мы видим, что эпидемию зомби сдержать не удалось, она распространяется все быстрее, она необратима, и следующее продолжение, «День мертвецов», уже повествует о мире, полностью захваченном зомби. Выживают лишь несколько разрозненных групп людей.
В такой ситуации печальный финал кажется неизбежным. Самнер-Смит пишет: «Однажды в споре об Апокалипсисе я пошутила: дескать, кому-нибудь следует написать рассказ о происходящем после триумфа зомби. Что будут есть зомби, когда живых людей совсем не останется? Что они станут делать, если больше некого заражать? Хотя, если подумать, смешного тут ничего нет, сплошная трагедия. Люди не просто умерли: мертвые, они бессмысленно бродят по обломкам нашего мира, не способные даже понять, что случилось, даже оплакать потерю всего того, что делало человека человеком».
Когда зомби победят, они не скоро осознают, что есть больше некого. Едва ковыляющие мертвецы — нелучшие разносчики новостей.
Пройдут долгие годы, прежде чем будут истреблены люди, засевшие где-нибудь высоко в горах, глубоко в лабиринтах пещер, в бункерах среди пустыни, в чащах непроходимых лесов, на кораблях, дрейфующих в океанах.
И затем — победа! Но зомби не будут сообщать о ней друг другу, не станут радостно кричать и махать гниющими руками. Они побредут, не замечая ни телефонных проводов, ни компьютеров, ни мобильных, ни радио. Пройдут мимо дотлевающего пожара без мысли подать кому-либо сигнал дымом, будут спотыкаться о разодранные простыни, но и не подумают сделать из них сигнальные флаги.
Зомби — это всего лишь зомби. Они могут только плестись, сами не зная куда, уныло и неуклонно. Но все-таки весть о победе разнесется по континентам и островам, и вестником ее станет голод. Нарастающий голод сообщит зомби о том, что есть уже некого.
Однако выводов они не сделают — будут все так же бродить в поисках живой человеческой плоти, чтобы пожирать ее и заражать. Лишь это желание им доступно, лишь оно останется с ними. Они ведь способны воспринимать мир только как охотничьи угодья, где бегает вопящее живое мясо.
Но там, где прежде обитало мясо, теперь пустота, и у зомби постепенно зародится удивление, конечно в меру способности зомби удивляться. Желудки, когда-то распертые плотью, опустеют и сожмутся, приникнут к хребтам, и мертвые в конце концов начнут слабеть без еды. Они будут водить затуманенными глазами по сторонам, испускать стоны и свист из легких, не способных дышать; будут выдавливать из них воздух, чтобы как-то выразить застрявшие в мозгу нечленораздельные вопросы.
