В грязи засохли многочисленные следы шин. К Майку часто наезжали. Вот же дурак жадный!
Мальчишка заерзал на сиденье. Боится. И неудивительно. Может, развернуться да отправиться домой? Солонина подождет. И бензина еще хватает. Лучше заглянуть к Майку в другой раз, когда не так подозрительно все будет выглядеть.
Но ведь Джо обещал парню кока-колу. А обещания нельзя нарушать. Если сегодня парнишка улыбнется, это поможет прогнать целую тучу неприятных воспоминаний. Солдатик так чудесно улыбается! На щеках появляются ямочки, личико кажется круглым, задорным — точь-в-точь Кэсс в детстве.
Она позвала тогда по телефону: «Папочка, милый!»
Нельзя об этом вспоминать, нельзя, нельзя…
Джо надавил клаксон. Секунд пять держал.
Дверь в магазин открылась, на пороге показался Майк — коренастый, широкоплечий, здоровенный седой мужик с брюхом, что нависало над брючным ремнем. Как всегда, был в фартуке, словно мясной лавкой заведовал, а не бензоколонкой.
— Заезжайте! — крикнул он, помахав рукой.
— Где парни? — Джо высунулся из окна.
— Они в порядке! — проорал Майк в ответ.
Джо уже сколько лет пытался убедить Майка, что тот изрядно глуховат, но напрасно. В общем, пока не подойдешь ближе, расспрашивать бессмысленно.
Ветер взметнул сухие листья, потащил по двору, закрутил. Пару секунд Джо смотрел на их молчаливый танец, потом решился:
— Кендрик, я быстро. Раз-два — и обернусь. А ты жди в машине.
Мальчик ничего не сказал, но его лицо исказилось от ужаса.
Взгляд вновь сделался мертвый, отрешенный — как всегда, если заходила речь о доме в Лонгвью.
Джо распахнул дверь пикапа.
— Я на минутку, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно.
— Н-не оставляй меня, д-дедушка Джо. П-пожалуйста!
Ничего себе! А парень-то сегодня прямо оратор.
Джо вздохнул, прикидывая, как быть. Может, оно и к лучшему. Сунул руку под сиденье и вытянул девятимиллиметровый глок. До середины восьмидесятых он не любил автоматические пистолеты: пока производители не придумали, как сделать, чтобы их не заклинивало на каждом патроне. В ящике за сиденьем стоял моссберговский дробовик, но он, пожалуй, выглядит слишком уж агрессивно. Солдатику дед назначил ремингтон двадцать восьмого калибра. Отдача крепковата для парня, но он привычный. Не в потолок засадит и не в спину, не зря Джо его тренировал.
— Сколько патронов в магазине? — спросил, вручая Кендрику мелкашку.
Тот поднял четыре пальца.
— Если собрался идти со мной, говори вслух! Я должен быть уверен: в случае чего ты дашь знать. Понял? — В голосе Джо прозвучала невольная злость. — Ну, сколько патронов?
