Я слышал про два случая, когда в горячке драки люди забывали об укусах и не вспоминали несколько часов. Сам я, правда, такого не видел, но мы не можем себе позволить ни малейшего риска.
Смеясь, она стягивает мою обувь, начинает раздевать. Торопиться некуда, и процесс явно доставляет ей удовольствие. К тому времени как она справляется с ширинкой, я снимаю рубашку. Улыбаюсь:
— Видишь — ничего!
Мы снова выжили. Вышли победителями уже из третьей схватки с врагом.
Похоже, мы приносим счастье друг другу. Смотрим глаза в глаза, улыбаясь от радости. Ничто так не возбуждает, как избавление от страшной опасности и ощущение того, что мы по-прежнему живы!
Пытаюсь встать, чтобы одеться и вернуться в магазин поискать свой нож, но Алисия притягивает меня к себе, целует… Ради нее я готов на любой риск. Даже если бы сейчас на моей ноге зияла рана, кровавое полукружие с отметинами зубов, и жить оставалось бы несколько часов, я все равно ни о чем не жалел бы. Инстинкт самосохранения вопит и беснуется, но мы продолжаем страстно целоваться, наш пыл возрастает с каждой секундой.
Я все же не могу удержаться от вопроса: что, прямо здесь?
Она велит заткнуться.
Забавно, именно это я сам себе хотел приказать.
Однако на дороге может случиться что угодно. Мы однажды наблюдали за окруженной шатунами бензоколонкой, пытаясь выяснить, как туда забраться, и тут явилась банда мародеров на большом грузовике. Хорошо помню грозную бабищу со здоровенным мечом, в одиночку валившую и разгонявшую шатунов, пока остальные потрошили магазин при заправке. А если бы они нас заметили? Даже думать об этом не хочу. Такие спутники нам уж точно не нужны. Другие выжившие сейчас опаснее шатунов. Шатуны, по крайней мере, предсказуемы, а как поведут себя люди — заранее знать невозможно.
Мало приятного будет, если кто-то пойдет по улице и застанет нас врасплох. Но я об этом не беспокоюсь. В объятиях друг друга мы забывает обо всем на свете. Не знаю, отчего она так воодушевилась: может, очнулась и обнаружила, что я ее раздеваю, может, виноват всплеск адреналина во время драки с шатунами. Да и какая разница? Мы занимаемся с ней любовью всего лишь второй раз.
Диана, пожалуйста, прости меня.
Вы, наверное, думаете, что мало радости в сексе посреди широкой улицы, рядом с бакалейной лавкой, усыпанной битым стеклом. Но на самом деле все не так страшно. Асфальт давно растрескался, сквозь него проросла трава, так что мы лежим, будто на лужайке, да еще и на своей брошенной одежде.
