, автором книги «За Маркса». С тех пор я не расставался с предметом своего исследования, все больше и больше проникаясь его творчеством. Маркс обворожил меня четкостью своей мысли, силой своей диалектики, мощью своих рассуждений, прозрачностью своего анализа, беспощадностью своей критики, остроумием своих выпадов, ясностью своих концепций. В процессе изысканий я все чаще и чаще испытывал потребность узнать его мнение о рынке, о ценах, о производстве, о торговле, о власти, о несправедливости, о притеснении, о товаре, об антропологии, о музыке, о времени, о медицине, о физике, о собственности, об иудаизме и об истории. Сегодня, хотя я в полной мере осознаю его неоднозначность и почти никогда не разделяю выводов его эпигонов, нет такой темы, в которую я бы углубился, не спросив себя предварительно, что об этом думал он, и не испытав огромного удовлетворения, найдя его высказывания на эти темы.
Об этом величайшем уме были написаны десятки тысяч исследований, десятки биографий — всегда либо хвалебных, либо враждебных и почти никогда — объективных. Нет ни одной написанной им строчки, на которую человечество не откликнулось бы сотнями страниц яростных или восторженных комментариев. Одни пытались выставить его политическим авантюристом, финансовым карьеристом, семейным тираном и социальным паразитом. Другие разглядели в нем пророка, инопланетянина, первого из великих экономистов, отца общественных наук, новой истории, антропологии и даже психоанализа. Наконец, третьи дошли до того, что увидели в нем последнего христианского философа. Сегодня, когда коммунизм, похоже, навсегда стерт с лица земли, а идеи Маркса уже не являются ставкой в борьбе за власть, становится, наконец, возможно поговорить о нем спокойно, серьезно и, стало быть, объективно.
Настал момент рассказать без уловок, современным языком, о его невероятной судьбе и его исключительном интеллектуальном и политическом пути. Понять, как он смог, не достигнув тридцати лет, создать самое читаемое политическое произведение за всю историю человечества; обнажить неординарное отношение к деньгам, труду, женщинам; явить миру исключительного памфлетиста, каковым Маркс, собственно, и был. А заодно дать новую трактовку XIX веку (прямыми наследниками которого мы являемся), состоящему из насилия и борьбы, бедствий и избиений, диктатуры и угнетения, нищеты и эпидемий, веку, столь чуждому блеску романтизма, аппетитности буржуазного романа, позолоте театра «Опера» и декорациям «прекрасной эпохи».
