Им ВООБЩЕ ЛЮБОЕ внимание ни к чему. Понимаете?! Любое!
Ну, а то, что обыватели именуют «демонстрацией силы фанатов» – так это только для того самого обывателя и демонстрация. Сами фанаты свою силу осознают и без всяческих демонстраций.
Какая там, на фиг, Манежка – вы попробуйте хотя бы в Питер человек триста бойцов провезти, да с местными оппонентами в том же количестве «забиться» чуть ли не в самом центре города, да так, чтобы ни одна милиция не «пропалила». Вот это я понимаю – акция и демонстрация силы. Причем с обеих сторон.
А Манежка и «питерский проход» – это так. Детский сад. Штаны на лямках…
Диаспоры
Тут даже можно не обсуждать: все и так вполне очевидно.
Они в проигрыше – уже.
У них надолго, а возможно, и навсегда осложнятся отношения с их ставленниками в правоохранительных органах – и это как минимум. Вполне возможно, что эти самые органы, пользуясь, так сказать, случаем, вообще подвергнут профилактической санобработке.
А это – до девяноста процентов «возможностей» общин в той же Москве: если у них вдруг неожиданно перестанут брать деньги вполне себе русскоговорящие «сотрудники», легендарные «возможности» этих самых общин резко пойдут на убыль.
Я вообще думаю, что если бы представители диаспор с самого начала понимали, с чем и с кем конкретно им придется столкнуться, – они бы просто тупо даже и не начинали действовать: тут что ни предприми, сделаешь только хуже для себя.
Причины пожара
События, произошедшие в Москве после нелепой, в принципе, и трагической гибели Егора Свиридова, не были нужны НИКОМУ.
Но они – все-таки произошли.
И вот теперь-то и настает время самого главного вопроса: ПОЧЕМУ? Каковы причины пожара?!
Они предельно просты: односторонний разрыв негласного «социального договора» общества с властью.
Ведь, по сути, из думающих людей ни для кого не секрет, что союз власти и общества, на котором и базируется тот феномен, который принято называть «путинской политической стабильностью», предельно просто устроен: общество и власть исполняют довольно несложный набор взаимных требований, а в остальном пытаются друг другу просто не мешать.
Более того. Общество согласно не биться в истериках из-за бытового криминала, который жертв не разбирает: ну да, есть и славянские, и кавказские преступники, они время от времени грабят и убивают и славян, и кавказцев, и – увы – кого угодно.
Но общество хочет быть твердо уверено, что у него есть механизм, при помощи которого можно, пусть и со скрипом, но добиться хоть какой-никакой, но справедливости.
