.
На следующий день Рауль Кастро встретился с Хрущевым. Разговор один на один длился всего несколько минут, затем к ним присоединились члены советской делегации: Пономарев, маршал Захаров, Андрей Громыко, министр иностранных дел, и Скачков, председатель Госкомитета по внешнеэкономическим связям>{49}. Визит Рауля завершился подписанием коммюнике, в котором определялись долгосрочные военные обязательства СССР по отношению к Кубе: Москва обещала использовать все средства для противодействия агрессии США против Кубы>{50}.
Аванпост
Угроза Хрущева применить ядерное оружие для защиты Кубы от США означала прорыв в советско-кубинских отношениях. Символом укрепления связей явился визит Рауля Кастро в Москву и его встреча с Хрущевым. Советский Союз считал, что сделал все возможное для поддержки Кубы. В 1960 году Москва выполнила все просьбы Фиделя, Рауля и Че. Более того, она, к удивлению кубинцев, предоставила безвозмездную помощь. В конце июня Микоян заявил Нуньесу Хименесу, что кубинцам будут немедленно поставлены 30 танков и 100 000 единиц автоматического оружия. Эта цифра в 10 раз превышала запрашиваемую, а танки вообще стали нежданным подарком. В письме Алексееву Микоян просил напомнить кубинцам, что «хотя на оружии указана цена… оно передается безвозмездно». «Любая оплата, получаемая нами в сложившихся условиях, является по существу чисто символической», — инструктировали Алексеева>{51}.
И Кастро, и Хрущев затеяли игру, и, похоже, она стоила свеч. Куба выбрала социалистический путь развития. 31 июля Алексеев телеграфировал: «Фидель Кастро выражает глубокую признательность советскому правительству и лично Н.С.Хрущеву за выполнение всех просьб по поставке оружия»>{52}.
КГБ ознаменовал начало новой эры в советско-кубинских отношениях изменением шифра кодового наименования по Кубе: с 1958 по июль 1960 года его кодом были «Юнцы», с августа 1960 года это стал «Аванпост». Отныне у Советского Союза появился союзник в Западном полушарии.
Глава 4. «Куба — да, янки — нет!»
Гаванская декларация
2 сентября произошла необычная сцена: харизматический Кастро, выступая на миллионном митинге перед Сивика Плаза, открыто провозгласил внешнеполитический курс Кубы «Сан-Хосе, — сказал он, имея в виду заседание министров иностранных дел Организации американских государств (ОАГ), — был Пирровой победой империализма»>{1}. Он обратился к своему другу по борьбе в горах редактору коммунистической газеты «Ой» Карлосу Рафаэлю Родригесу с предложением составить проект того, что вошло в историю как Гаванская декларация. Подобно Мао Цзедуну, который пресек все сомнения в нейтралитете декларацией 1949 года «Опора на собственные силы», Кастро решил подтвердить куре внешней политики, одобренный компартией Кубы.
