— Здесь даже окошечко есть, — Эллиот вывел гостя из оцепенения, указав ему на стеклянный квадратик над головой.
— А вот тебе светильник для чтения, — сказал он и включил лампу. — Ладно, располагайся, а я побежал. Куплю печенья и еще чего-нибудь.
Дверь в чулан закрылась. Ученый прищурился от резкого света, потом стащил с полки красный платок и набросил на абажур. Свет смягчился и стал лилово-розовым, как внутри его родного корабля.
Он должен подать сигнал, во что бы то ни стало известить товарищей о том, что жив.
В голове опять возник образ вилки — четыре зубца царапали линии по вращающемуся кругу: «вжик, вжик, вжик…»
* * *
Мэри направила машину в ворота; задетые крылом мусорные баки опрокинулись и сбились в кучу. Плевать, главное — она дома. Выключив зажигание, она какое-то время еще посидела за рулем в полном изнеможении. Может, принять женьшень? Или глоток джина?
Открыв дверцу, она выбралась из машины. Взгляд ее остановился на оконце чулана под крышей, оттуда пялился на нее какой-то из недавно купленных плюшевых гоблинов.
Бр-рр, ну и игрушки выпускают теперь для детей. От одного их вида кошмары станут сниться.
Она прошла по аллее и поднялась на крыльцо. За дверью ждал Гарви.
— Не смотри так, Гарви! Я и так вечно чувствую себя виноватой перед тобой…
Игнорируя мольбы пса, она решительно проследовала к столику для корреспонденции.
Вдруг пришло письмо от тайного воздыхателя? Хотя бы и от Бродячего Мертвеца?
Как бы не так, обычный мусор — счета, просроченные счета, сверхпросроченные счета и просьба от какого-то общества по сбору пожертвований. Дудки, только под пыткой!
Она швырнула почту в корзину для бумаг и сбросила туфли.
— Есть кто-нибудь дома? — крикнула она своему племени. Отозвался один Гарви.
— Оставь миску, Гарви.
Она сидела в кресле, не в силах подняться. Над головой прожужжала муха. Мэри прогнала ее рукой раз, другой, но муха не унималась, и Мэри поняла, что жужжит не муха, а у нее в ушах.
Следующая стадия — звон колокольчиков, а за ней — голоса.
Решив, что сегодня сходить с ума все равно некогда, она встала и пошла на кухню. Глянув на пол, сразу поняла, что Эллиот готовил себе калорийный завтрак.
Пил вытерла полки и дверцы буфета и сварила крепкий кофе.
Сидя в раздумье над чашкой, Мэри разглядывала свои ноги. Ноги, готовые забастовать.
— Так есть кто-нибудь дома или нет?
Как обычно, ей не ответили. Не иначе, погрузились и какие-то тайные замыслы; может, сегодня у них на очереди государственный переворот?
