* * *
Проснувшись на следующее утро, инопланетянин не сразу вспомнил, на какой планете находится.
— Вставай, тебе нужно спрятаться.
Жестами и тычками космическое существо бесцеремонно затолкали в чулан и захлопнули дверцу-жалюзи.
Через несколько минут в доме проснулись все. Старый ботаник услышал голос старшего мальчика, а потом и матери.
Вот она вошла в комнату, космический гость сжался и комок в углу чулана.
— Эллиот, пора в школу!
— Я заболел, ма…
Инопланетянин осторожно припал к прорезям дверцы чулана. Мальчик уже лежал в постели и, похоже, о чем-то просил высокое, стройное и гибкое, как ивовый прутик, существо. Мать засунула ребенку в рот какую-то трубочку и вышла из комнаты. Мальчик, не теряя ни секунды, поднес прозрачную трубочку к световому устройству над головой, разогрел жидкость внутри и только успел вернуть трубочку в рот, как вошла мать.
Старый ученый понимающе кивнул. Хитрость — категория, известная в Галактике.
— У тебя температура.
— Похоже на то…
— Ты, должно быть, всю ночь проторчал на дворе, поджидая, не появится ли эта штука?
Мальчик кивнул.
Гибкое существо повернулось и шагнуло к чулану. Инопланетянин отпрянул в угол, глядя, как женская рука достает стеганое одеяло с полки над его головой. Мать заботливо укутала сына.
— Ты как, доживешь до моего возвращения с работы?
Мэри подозревала, что Эллиот водит ее за нос, но ведь у ребенка выдалось подряд несколько тяжелых ночей; хотелось только надеяться, что перемены в его поведении не связаны с употреблением каких-нибудь химических средств. Правда, глаза у него стали какие-то странные, но это, наверное, наследственность, ведь и у его отца зрачки часто были расширены, когда ему мерещилось то одно, то другое.
— Ну ладно, — сказала она, — оставайся дома. Только никакого телевизора, ясно? Совсем расклеишься, если будешь целый день торчать перед этим ящиком.
Она повернулась, чтобы уйти, но на пороге остановилась, глядя вниз на дверной порог и нижнюю часть косяка.
— Опять эта дрянная псина глодала дверь? Погоди, я велю поставить тебе на зубы резиновые коронки.
Мэри решительно двинулась по коридору, но сделав несколько шагов, качнулась, будто захлестнутая волной. Заставив себя выпрямиться, она пощупала лоб. Какая-то легкая зыбь пробежала по телу, словно от прикосновения волшебных пальцев. В следующее мгновение приятное чувство исчезло.
Мэри открыла дверь в комнату Герти.
— Поднимайся и засияй!
Девочка села, ошарашенно моргая, потом радостно свесила ноги.
