Потому техники и изгалялись всячески, стараясь придумать, как не дать операторам болтаться подобно кильке в консервной банке. Где было можно - прямо на ходу впаивали паутину страховочных ремней, похожих со стороны на жуткое подобие гамака, скрещенного с авоськой; обматывали трубы и углы мягким уплотнителем.
В общем, все при деле, всем весело. Унылые прогнозы оправдались с лихвой: боевым судном в привычном понимании 'Неподдающийся' быть перестал, но хоть в откровенный летучий металлолом не превратился. Теперь корабль стал чем-то средним между этими двумя крайностями, фантасмагорическим творением безумного абстракциониста - под внешней оболочкой вовсю развернулся неповторимый бардак в бардаке. Тут и там тянутся лиану проводов: вдоль стен, по плинтусам и карнизам, свисающие подобно бельевым веревкам, заботливо обмотанные вокруг поручней и предательски брошенные вдоль порога. А еще провода приклеенные промышленным клеем, прижатые гвоздями, лихо взятые на лейкопластырь. Невероятное разгильдяйство, невозможное в обычное время, теперь воспринимается как нечто привычное.
Вторым неотъемлемым элементом упорядоченного хаоса стали техники. Техники, как выяснилось, бывают разные. Судя по наивным слухам, встречались даже добрые и радушные. Однако подобным сказкам никто не верил, потому что за считанные часы каждый прозрел великую истину: техник может быть только злой, а остальное - от лукавого. Едва заслышав приближающихся угрюмо ворчащих, устало громыхающих усиленными магнитными подошвами, всяк спешил разбежаться, спрятаться. Или хотя бы вжаться в ближайшую стену, активно изображая деталь интерьера.
Хмурые техники передвигались по кораблю небольшими стаями - по две-три особи. Часто - таща на закорках невероятных размеров ящик с запчастями, бобину с очередным проводом чуть поменьше либо ещё какой груз. Вид имели помятый, пыльный, а порой - и вовсе чумазый. Увы, подобные условия труда влияли на поведение отнюдь не благотворно. Лишь когда процессия скрывалась из вида, бойцы могли вздохнуть с облегчением и покинуть убежища. Но, поскольку ремонт требовался всему кораблю чуть меньше, чем полностью, суровые техники появлялись везде непредсказуемо и внезапно. С коварством, достойным иного стихийного бедствия. В особо удачных случаях, когда местное население не успевало с ужасом скрыться в закутках среды обитания, ремонтникам удавалось путем страшных угроз и подлого шантажа привлечь выловленных особей к общественно полезным работам. Лишь это позволяло техникам становиться хоть на время чуть менее суровыми. Однако, если им самим это казалось справедливым, то остальных применение подобной практики никак не одобряло.
