Отступление | страница 21
- Это вы удачно цитату вспомнили, - согласился Левицкий, мелко кивая. - А как вам такая: 'Кадры решают всё'. Слышали, наверное? И не надо подгонять к своей выгоде высказывание. Оно верно в долгосрочной перспективе, к которой и применялось. А на войне вы офицера из рядового не вымуштруете - ни за час, ни за месяц. Не говоря уже о том, что функция капитана не только в руководстве кораблем или соединением. Это уж вы прекрасно понимаете. Пусть старпом может отменно выполнить управление одним кораблем, а кто будет осуществлять взаимодействие с подчинёнными? Кто определит тактику и стратегию? Это не шахматы, где одна рука двигает всеми, а фигуры знай себе стоят забот не зная. Это, товарищ Захаров, современный высокотехнологичный бой в трех степенях свободы. Здесь каждый капитан по-хорошему должен быть себе и генштабом и аналитическим центром, на месте принимая решения о тактических выкладках с учетом общей линии сражения. А вы по старинке: первая колонна, вторая колонна...
- Если командование сочтет меня недостойным занимаемой должности - готов освободить, - вскинув подбородок, невозмутимо бросил Захаров. - Могу командовать эскадрой, полком, дивизионом, ротой, взводом...
На эту браваду Левицкий лишь раздосадовано махнул рукой и промолчал.
- И вы не горячитесь, товарищ Захаров, - вновь тяжело изрек Гамов. - Никто в вас не сомневается. Товарищ контр-адмирал справедливо и толково говорит, что поспешность решений может быть губительна. Я признаю справедливость решительной позиции - по-хорошему если капитан принимает решение под давлением эмоций и внутренней несдержанности, то ставит под удар и себя, и флот. Только сейчас новых офицеров взять неоткуда. Здесь ведь не простые капитаны - лучшие... Но если поспешим, станем снимать направо и налево - оставим суда без командования. Ведь одними капитанами дело не ограничится: непременно будут горячие головы среди офицеров, а уж тем более - младшего комсостава и рядовых. Что с боевым расписанием станет представляете? Потому и придется терпеть до последней крайности, когда очевидно: иного выхода нет. А до тех пор - ждать и подмечать ошибки, присматривая на будущее замену. Верно я вас понял, Лазарь Евгеньевич? - маршал вопросительно глянул на Левицкого. Тот согласно кивнул.
- Разрешите мне, Олег Юрьевич? - поднял руку генерал-майор НКГБ[9] Георгий Геверциони, в силу профессии обычно предпочитающий на людях молчать, высказывая соображения лично командующему флотом или непосредственному начальству.