— Вот, послушайте, — начал Юра, осознавая, что и он должен сказать свое решительное мужское слово, иначе рискует потерять авторитет в семье. — Мы сегодня встречались с людьми, которые только оттуда приехали. Они нам объяснили, что сразу после приезда нас отправят в ульпан, это такие курсы по изучению иврита. Они совершенно бесплатные и нам еще будут давать деньги на жизнь, пока мы там учимся. А потом, когда мы выучим язык, мы сможем продолжать учебу у них в университете, и тоже абсолютно бесплатно, между прочим. Так что институты не пропадут.
— А что ж это за люди такие? — подозрительно спросила мама. — И чего ж они сами туда не едут, если там так хорошо?
— Это молодые ребята, муж и жена, и они тоже едут, но позже. Сейчас у них такое задание от Сохнута, это еврейское агентство, которое отправляет евреев в Израиль, разъяснять людям, что им там дают, на что они имеют право, и еще они будут учить нас ивриту, пока мы будем оформлять документы. Да, мама, они просили разрешения проводить уроки у нас, потому что они живут с родителями и у них маленький ребенок. Но ты не бойся, пока у них вместе с нами всего шесть человек набралось, так что мы тут поместимся.
— Да я этого не боюсь, — вздохнула мама, — занимайтесь, конечно. Я боюсь за вас, как вы там одни будете, и когда я вас теперь увижу? Может и вообще никогда, — уже откровенно расплакалась она.
— А вот этого не надо. Они когда устроятся и увидят, что там за жизнь, то и нас вызовут с мамашей, конечно, — вдруг заявил отчим и отчаянно покраснел, и они все неожиданно поняли, что это его сокровенная мечта, и как многие русские, у которых вообще нет надежды уехать, он стремится в Израиль гораздо больше, чем евреи, которые теперь могут выбирать, где им жить.
— Ну, да, а чего ж нет? — совсем расхрабрившись продолжил он. — Вы имеете полное право туда ехать, и я тоже, как официальный муж, член семьи, можно сказать.
— А как же ты там будешь жить, когда там все евреи? — ехидно спросила бабушка. — Ты ж у нас как выпьешь, сразу кричишь, что ты настоящий русский человек, и душа у тебя русская. И необрезанный ты, между прочим.
— Так Юрка ваш тоже необрезанный. Мы с ним там вместе и обрежемся, правда, Юра? — неожиданно объявил отчим.
Юра в ответ только неуверенно кивнул, сразу же представив себе эту процедуру и внутренне содрогнувшись. Вот об этом-то он и не подумал, но отступать уже было поздно.
— Ну, вот, — совсем приободрился отчим. — С этим вопросом мы решили. А что касается того, что там одни евреи, то я так не думаю. Туда многие своих русских мужей и жен повезут. Так что я там не один буду.
