По дороге домой они осуждали Вовкину глупость и говорили о своих планах на будущее. При этом они даже невольно испытывали гордость, вот они молодцы, хорошие дети, так как все делают правильно. Белле и Саше они решили ничего не рассказывать о Вовкиных планах, так как боялись, что те станут их осуждать за то, что у них друзья мошеники.
В конце концов, Вовка скоро уедет, а будет ли он действительно что-то мутить, еще неизвестно. Одно дело говорить, другое делать, тем более что-то противозаконное в чужой все-таки пока еще для них стране. Нет, они пойдут другим путем. Выучатся, будут работать, получать достойную зарплату. Немного их смущало то, с какой уверенностью Вовка сказал, что тот кто работает, не разбогатеет. Уж очень это перекликалось с известной поговоркой, что от трудов праведных, не наживешь палат каменных. Хорошо было бы узнать, какая здесь зарплата у инженера, например, но это было невозможно. Оказалось, что в Израиле почему-то спрашивать о зарплате считалось верхом неприличия, и здесь никто и никогда не отвечал на такие вопросы. Это они узнали от Саши, когда он пошел работать. Получали деньги здесь не на работе, а прямо в банк на свой счет. В ведомости, как там дома, не расписывались. Вместо этого каждому один раз в месяц вручали в запечатанном конверте расчетный лист «тлюш маскорет», который являлся очень важным документом и который следовало сохранять чуть ли не всю жизнь. Подражая израильтянам, русские тоже очень быстро научились прятать свои «тлюши», а если и говорили о своей зарплате, то врали напропалую. Каждому хотелось показать, что вот его ценят гораздо больше, чем других.
Вообще, от Саши они узнали очень много интересного о работе в Израиле. Во-первых, хозяин оплачивал работникам проезд до работы или предоставлял подвозку. Во-вторых, все они в обязательном порядке были застрахованы, и если что-нибудь случалось на работе или по дороге на работу или домой, работникам полагалась компенсация. И наконец, самое удивительное, на работе их кормили, и кормили хорошо. Так, часов в одиннадцать у них был перерыв на кофе и булочки, вернее круассоны (хозяйские). Кстати, только здесь они и узнали, что это такое, как впрочем и пицца и кофе капучино. В час дня им давали настоящий обед. В запечатанных подносиках из фольги обычно было мясо или курица с пюре и салатами. Тем, кто оставались работать сверхурочно, а Саша всегда оставался, в пять часов давали питу, в которую был вложен индюшиный шницель опять-таки с салатами. Что еще их поразило, это то, что в каждой конторе обязательно была кухня, где всегда были чай, кофе, сахар и молоко, хозяйские, конечно.
