В общем-то это все вызывало у нашей наивной молодежи много наивных вопросов, которые как они уже поняли лучше было и не задавать. Во-первых, как все эти люди собирались занимать важные должности, если они не знали ни иврита, ни английского, и никогда в жизни не видели компьютера. И, наконец, почему израильтяне до сих пор справлявшиеся со своей работой несмотря на отсутствие советского высшего образования, должны встать и немедленно покинуть свои кабинеты, предоставив их этим чванливым пришельцам. Только потому, что они и сами когда-то были пришельцами в земле египетской? Слабая аргументация. Но лучше было не спорить. Один молодой парень попытался было что-то доказать и показал сандалии, которые он недавно купил на базаре, первым из всех присутсвующих решившись потратить деньги на что-то кроме продуктов, но его сразу морально уничтожили. Все объявили, что сандали некачественные, некрасивые и вообще не такие как принято носить в Европе, а дядя Йося, потомственный сапожник из поселка Первомайский Николаевской области, придирчиво осмотрев их профессиональным взглядом, подвел итог, объявив на всю площадку, что «сандалим ло тов». Саше даже стало жалко бедного парня, расстроившегося из-за такого неодобрения, и он попытался заступиться за него.
— Дядя Йося, — сказал он, — ну, зачем вы так? Он же из-за этих сандалий Родину продал.
Но дядя Йося был неумолим.
— Какая Родина, такие и сандалии, — сурово сказал он. — Качества же нет, вот посмотри, я сейчас покажу тебе.
И он принялся стучать по подошве, сгибать ее чуть ли не вдвое и дергать за все перепонки с такой силой, что даже страшно было на это смотреть, и они поклялись себе, что если что-нибудь купят из местных вещей, никогда никому не покажут.
Кстати, там же на площадке Юра и Рита столкнулись еще с одним любопытным феноменом. Как будто бы все сидели вместе, вели общий разговор, но, если приглядеться, становилось очевидным, что общество разбито на группы, которые время от времени вели между собой вполголоса, а то и совсем шепотом таинственные разговоры, которые сразу прерывали, если подходил кто-нибудь чужой. Сначала они не обращали на это внимания, считая, что, очевидно, люди говорят о чем-то очень личном, но потом пришло прозрение. Началось это с того, что совершенно случайно в разговоре с местной соседкой Рита узнала, что такие как они, то есть иммигранты, или как здесь их называли «олимы», в первый год жизни в стране освобождаются от уплаты земельного налога на съемную квартиру, Для этого нужно было пойти в мэрию с документами, и этот налог снимут.
