Фадеев молча накладывал помидоры в тарелку.
— Да, так на чем мы остановились?
Я поднялся.
— Позвольте мне, как ответственному квартиросъемщику, от всей души поблагодарить…
— Там что-то шуршит, — сказал Фадеев, прислушиваясь.
— …поблагодарить, — повторил я, — всех участников…
На кухне вдруг раздался страшный грохот.
— Да что такое! — я с сожалением поставил рюмку, снова вылез из-за стола.
Оказалось, однако, что ничего страшного не произошло, просто упала кастрюля, в которой лежали ложки и вилки. Ну вот. Только крыс мне еще не хватало…
Возвращаясь с кухни, я решил помыть руки, но, толкнув дверь в ванную, убедился, что она заперта изнутри.
— Эй, Генка, ты, что ли?
В этот момент Фадеев появился из комнаты.
— Чего надо?
— Кто это ванную абонировал? Андрюха?
Иваненко показался из комнаты вслед за Фадеевым.
— Э, мужики! Вы как хотите, а я приступаю к приему пищи! — раздался голос оставшегося за столом Шуры.
Признаюсь, мне стало не по себе. Я забарабанил в дверь ванной:
— Кто там есть, выходи!
Внутри завозились, щелкнула задвижка, и дверь открылась. На пороге стоял парень в спецовке, возле него на полу лежала сумка с инструментами.
— Ну, чего орете?
— Ты как сюда попал? — спросил я.
— А что?.. Наряд в домоуправлении выдали, и попал. Трубу вот сменил, прокладки. Расписывайся!
Он сунул мне под нос тетрадь и ручку.
— Так ты что же, давно уже здесь сидишь?
— А чего мне? Ваше дело переезжать, а мое дело — прокладки менять. На шею, что ли, вам кидаться?
— А зачем заперся-то? — спросил Иваненко.
— Да это, — парень махнул рукой, — бачок проверял, ну и опробовал, значит, по форме. Гы-гы.
— Ну ладно, — сказал я, расписываясь, — спасибо. Давай проходи в комнату, мы это дело…
— Нет, нет! — парень засуетился, — Я и так просидел тут у вас… — он подхватил сумку и направился к выходу, — счастливо оставаться! Вызывайте, если что…
— Странный тип, — мрачно бросил Фадеев, когда мы вернулись к столу.
— Да брось ты, Генка, — сказал я, — что тут красть?
Мы снова расселись по местам, но приступить к трапезе нам так и не удалось. Раздался звонок в дверь.
— Отмычки забыл, — сказал Кордонский.
Но это был не сантехник. Старичок с потрепанным саквояжем отрекомендовался электриком и выразил желание немедленно проверить электропечь. Я проводил его на кухню и снял с плиты все кастрюли.
— Да вы закусывайте, молодые люди, — говорил старичок, — я тут один управлюсь. Повожусь, чтобы вам больше к этому вопросу не возвращаться.
Я не стал возражать и вернулся в комнату. Мы в молчании принялись за еду, невольно прислушиваясь к тому, что делалось на кухне. Старичок некоторое время позвякивал инструментами, а затем вдруг для чего-то открыл холодильник. «Интересно, что ему там понадобилось?» — подумал я.
