* * *
Скалли вскочила и я резко отпрянул от нее. Признаться честно, я боялся ее реакции, что она впадет в опровержение и станет оправдывать наши ночные действия тем, что мы были под воздействием наркотика (или что там нам подсыпал Клод?).
Но, к моему удивлению, она повернулась и пристально посмотрела мне в глаза. Я знал, что она искала бессловесное подтверждение того, что я тоже помню и не сожалею о прошлой ночи. Забавно, если бы кто-то посторонний услышал это, то наверняка подумал бы невесть что. Нет, у нас не было физической близости, но мы, наконец, обрели полную духовную близость, признавшись в наших чувствах.
Я смотрел на нее с надеждой, Скалли улыбнулась, подошла ко мне ближе и положила ладонь на мою грудь.
— Я помню все и не сожалею, — сказала она тихо, не отводя глаз.
Как обычно, наша безмолвная коммуникация работала на отлично, и Дана правильно прочитала мой взгляд. Я обнял Скалли и поцеловал в макушку. Мы стояли так пару минуту, наслаждаясь нашей близостью. Потом она отстранилась, но не убрала свою руку.
— Малдер, думаю, нам пора проверить заправку еще раз, — сказала Скалли задумчиво.
Через несколько минут мы уже были в нашей комнате и собирали вещи.
* * *
Сбор вещей занял меньше пяти минут. И мы были почти готовы покинуть наш необычный ночлег, когда я вспомнила, что оставила в ванной расческу. Я зашла туда и притворила дверь, слыша за спиной чертыханья Малдера, который одной рукой пытался застегнуть сумку, а в другой держал сотовый телефон. Я покачала головой, поражаясь рвению напарника сделать все и сразу, и посмотрела в зеркало. Женщина, которую я теперь видела в отражении, казалась настолько расслабленной и уверенной, что я невольно улыбнулась. Все, что мучило душу так долго, осталось позади.
Я взяла расческу и спокойно вышла из ванной.
— Хотел позвонить Диане, но связи нет, — посетовал Малдер, и я удовлетворенно отметила, что упоминание имени этой женщины больше не вызывает у меня приступа бешенства.
Я взяла свой сотовый — он оказался разряжен.
— Может, сможешь дозвониться по дороге?
Малдер кивнул.
Я подошла к сумке, положила расческу и еще раз проверила, не забыла ли чего. Как только я застегнула замок, Малдер взял обе сумки, и мы вышли из комнаты. И на этот раз я позволила ему быть джентльменом, потому что уже не было необходимости доказывать, что я справлюсь и без него. Теперь он знал правду, так же как и я. Мы оба знали, что этот жест не был выражением покровительства или снисходительности. Только любви и заботы.
