Пока Хуан одевался, старший бортпроводник Морис постучался, тихо вошел в каюту и с занудным английским акцентом объявил:
— Завтрак, капитан.
Ветеран Королевских ВМС, он был вынужден уйти на пенсию из-за возраста. Тонкий, как жердь, с копной светлых волос, Морис всегда держал осанку и оставался невозмутимым в любой ситуации. Кабрильо и сам любил принарядиться, однако ничто не могло сравниться с черными костюмами и безупречно выглаженными белыми хлопковыми рубашками, которые Морис надевал в любую погоду. За годы службы на корабле никто еще не видел, чтобы он вспотел от жары или задрожал от холода.
— Можешь поставить на письменный стол, — сказал Хуан, ковыляя из спальни, примыкающей к его кабинету. Комната была отделана дорогим деревом, имела кессонный потолок и несколько шкафов-витрин для диковинных безделушек, скопившихся здесь за годы. Ну и самый ценный предмет коллекции — впечатляющая картина на стене, изображающая «Орегон», борющийся с бушующим штормом.
Морис, несколько оскорбленный таким решением, принялся раскладывать серебряные приборы на столе. В углу капитанской каюты стоял такой шикарный обеденный стол! Он снял крышки с блюд, и комната наполнилась аппетитными запахами омлета, копченой селедки и свежезаваренного черного кофе. Морис знал, что Кабрильо любил добавить немного сливок в утренний кофе, и как раз сделал это к приходу Хуана.
— Так что там с интернет-романом юного мистера Стоуна и той бразильянки? — спросил Кабрильо, жадно поглощая омлет.
Морис являл собой ходячую коллекцию сплетен, а бесчисленные компьютерные делишки Эрика Стоуна были его излюбленной темой.
— Мистер Стоун начинает подозревать, что у них с этой дамой больше общего, чем он мог предположить, — заговорщицки прошептал стюарт.
Хуан открыл большой антикварный сейф за письменным столом.
— Значит, все не так плохо, а?
— Я имел в виду половую принадлежность, капитан. Он полагает, что дама — вовсе не дама. Мистер Мерфи показывал мне присланные фотографии, на которых, как он изволил выразиться, были «отфотошоплены» некоторые… анатомические особенности.
— Бедняга Эрик, — расхохотался Кабрильо, — даже в чате не везет!
Он приоткрыл тяжелую дверь, украшенную названием и символом давно почившей юго-западной железной дороги. Практически все оружие на «Орегоне» хранилось в арсенале рядом со звукоизолированным стрельбищем, однако Хуан предпочитал держать стволы в своем кабинете. Не считая разнокалиберных пистолетов, автоматов и штурмовых винтовок, здесь также хранились пачки купюр валют многих стран мира, стотысячедолларовый запас золотых монет, отчеканенных на четырех национальных монетных дворах, и мешочек неотшлифованных алмазов. В отдельности Хуан хранил редкий драгоценный камень в 40 каратов — подарок недавно избранного президента Зимбабве за освобождение его из политической тюрьмы.
