Невозможно изучать римское полководческое искусство изолированно, в отрыве от тех факторов, которые оказывали на него непосредственное воздействие, – характера самого Римского государства, качеств римских солдат и т. д. Ошибочным было бы и представить его развитие как совокупность личных достижений отдельных римских полководцев. В следующей лекции мы рассмотрим эволюцию римского полководческого искусства, остановившись подробнее на личностях военачальников, чья деятельность более всего повлияла на его развитие.
Глава 5 ПОЛКОВОДЧЕСКОЕ ИСКУССТВО
Выше я постарался изложить те задачи, которые стояли перед Римской республикой и которые требовали решения военными средствами, охарактеризовать римские армию и флот, их отношение к войне на море и на суше, взаимосвязь политики и стратегии в самом широком смысле. Все эти факторы в конечном счете обусловили и особенности римского полководческого искусства. Впрочем, надо заметить, что само по себе оно еще не является полным отражением военного искусства в целом – утверждение, что тот или иной военачальник выиграл сражение, само по себе является сильным упрощением действительной картины событий. Гораздо большее число сражений было на самом деле выиграно солдатами, а не полководцами. Сама по себе победа в сражении еще не является достаточным критерием для того, чтобы судить о таланте военачальника. «Посредственные полководцы нередко побеждали одаренных и талантливых, что, однако, вовсе не означает, что хороший полководец не лучше посредственного» [72] . Роль генералов в сражениях вообще, вероятно, следует переоценить и переосмыслить с других позиций. С этим утверждением согласны даже эксперты по военным вопросам, и это при том, что многие из них сами имеют высокие офицерские звания или, по крайней мере, заняты в подготовке командного состава армий. Отдельные достоинства могут компенсировать недостаток таланта полководца, и именно так чаще всего и происходило в Риме. Люди по-разному ведут себя на войне. Жомини приводит испанскую пословицу: «В тот день он был храбрым человеком». Смысл этого выражения заключен в том, что лишь немногие из людей могут быть храбрыми все время. Римляне, кажется, меньше других народов были подвержены таким колебаниям. Полководцы республиканского периода обычно не были профессиональными военными в полном смысле, а империум, который вручала им республика, подразумевал власть, не ограниченную лишь полем боя. Даже трибун не мог указывать ему, а огромные полномочия империя, подкрепленные традиционной римской дисциплиной, давали ощущение безграничной власти.
