Победа, одержанная Тимолеоном благодаря счастливому стечению обстоятельств… О ней следует рассказать более подробно. Я уже говорил о том, каким образом характер влияет на полководческое искусство, и о том, что он может оказаться более важным, чем талант и технические приемы. Сделать карьеру Тимолеону помог именно его характер, возможно самый крепкий из всех, которыми обладали жители древнегреческих городов-государств. В нашем распоряжении нет сведений, благодаря которым мы могли бы прийти к выводам о том, что ему было присуще выдающееся военное мастерство. Но Тимолеон был решительным человеком, способным воодушевить своих солдат и хорошо себя проявить, несмотря на плохие предзнаменования. Когда карфагеняне вторглись на Сицилию, отправив туда свою сокрушительную армию, включая тяжеловооруженные элитные подразделения, священный отряд граждан, он проявил отвагу и вступил с ними в схватку у реки Кримис. Не было лучшего места для сражения, но при этом у военачальника не было ни малейшего шанса на победу. Тем не менее он сумел одержать ее, блестящую и решительную, сохранив таким образом благое дело эллинизма на Сицилии. Однако как это ему удалось? Фортуна, как известно, любит смелых и открывает им врата рая. Кримис, подобно «реке Кишон, древнему потоку», описанной в Священном Писании, стал разливаться, когда его успела пересечь только часть карфагенского войска. Воины, входившие в священный отряд, в своих тяжелых доспехах застряли в грязи и, беспомощные, были перебиты греческими легковооруженными солдатами, которые не сумели бы противостоять им на поле боя. В итоге карфагеняне пришли в замешательство и бежали [298] . Таким образом, победа была одержана благодаря счастливому стечению обстоятельств. Дождь не идет по приказу даже наиболее выдающихся военачальников, и ни один самый мудрый предсказатель погоды не сумел бы предвидеть, что совпадут два события: сильный ливень и переход войска через Кримис. Это было своего рода вознаграждение за смелость. В конце концов, как сказал Наполеон: «Qui ne risque rien, n’attrappe rien» («Кто не рискует, тот ничего не добивается». – Пер. ), а здесь на кону было все или ничего.
Теперь следует вернуться к рассказу о спартанском царе Агисе, в 418 году до н. э. одержавшем победу в первой битве при Мантинее. Именно в этом сражении стало понятно, что в военном отношении спартанцы превосходят всех остальных греков. В ходе предыдущей кампании Агис уже доказал, что он деятельный стратег, но тогда он, возможно, слишком многого ожидал от плана, выполнение которого зависело от точной координации действий трех отрядов, передвигавшихся ночью [299] . Во время этого сражения, в 11 часов, полководец приказал своей шеренге перестроиться, что могло бы иметь положительные последствия, но только в том случае, если его приказы будут выполняться незамедлительно. Однако этого не произошло, а победить ему удалось, вероятно, благодаря мощи своих войск [300] . Можно предположить, что его интеллект значительно превосходил хватку, а сам он был одним из тех полководцев, которые, как сказал Наполеон, «видели слишком многое одновременно». Но его действия в битве при Мантинее примечательны потому, что, осуществляя их, он внес изменения в традиционный и, казалось бы, непреложный принцип функционирования фаланги гоплитов. Один из его преемников, Агесилай, пошел дальше: в 394 году до н. э. в сражении при Херонее он трансформировал саму структуру битвы, даже несмотря на то что ему не удалось сдержать атаку глубокой колонны фиванцев и таким образом окончательно одержать победу [301] .
