Доброжелательное описание Ильды умалчивает о том, что Эрнесто был обут а ветхие, донельзя изношенные ботинки и имел одну-единственную рубаху, выбивавшуюся из-за пояса.
По совету Ильды Эрнесто, Гуало и Рохо переселились в ночлежку на Пятой улице.
Через несколько дней Эрнесто навестил коммерческий атташе аргентинского посольства, которому было суждено сыграть решающую роль в его жизни: он записал Гевару в штат в качестве своего помощника, а позднее предоставил ему безопасное убежище. Через три дня после первой встречи, во время которой Гевара мучился от астмы, благодарные аргентинцы посетили Ильду в ее пансионате. Ильда, конечно, не могла при первых встречах произвести на Эрнесто слишком сильное впечатление. Это была маленькая пухленькая интеллектуалка двадцати семи лет, на два года старше Гевары. От своей бабушки-индианки она унаследовала раскосые, как у азиатов, глаза. У нее было интересное политическое прошлое: диктатура генерала Мануэля Одрии выслали ее из Перу за активное участие в деятельности Американского народно-революционного альянса (АНРА), а в Гватемале она работала в правительственном агентстве, оказывавшем поддержку кооперативам и мелким фермерам. Одна из коллег Ильды, Мирна Торрес, оказалась больше увлечена вновь прибывшими и записала в своем дневнике 27 декабря: «Я встретила очень привлекательного аргентинского мальчика».
Тем временем Эрнесто наконец-то настигли те испытания и беды, которых, казалось бы, удалось избегать во время путешествия, и приступы астмы стали очень серьезными. Но мучения, однако, не помешали ему броситься на поиски работы. Через несколько дней после прибытия он написал матери:
«Сейчас я выясняю, смогу ли получить работу в лепрозории за 250 кетцалей1 со свободными вечерами, но пока что нет ничего определенного. Тем не менее я, конечно, так или иначе устроюсь, поскольку люди здесь доброжелательные, а докторов не хватает».
К группе изгнанников присоединился Гарольд Уайт, высокий, тощий седовласый американец лет пятидесяти, профессор философии («Я увлечен светскими беседами с гринго[8] , который не знает ни слова по-испански; так что мы создали наш собственный язык и творим совершенные чудеся. Одни говорят, что этот гринго оказался в изгнании не по своей воле, так как его преследовало ФБР, другие говорят, что он — агент ФБР. Достоверно то, что он пишет неистовые антиамериканские статьи и читает Гегеля, так что я не знаю, за какую команду он играет».) Другой новичок, Ньико Лопес, высокий неопрятный кубинец с курчавыми нечесаными волосами, был на четыре года моложе Эрнесто. Сын испанских иммигрантов, он бросил школу, организовал повстанческую группу, называвшую себя «Нищие», и 26 июля, одновременно со штурмом казарм Монкада, совершил налет на казармы Баямо на Кубе.
