Когда самолет наконец отремонтировали и Эрнесто вылетел домой, семья, встречавшая его в аэропорту Буэнос-Айреса, видела, как он сошел на землю среди привезенных лошадей. Блудный сын снова был дома. Он похудел и несомненно выглядел повзрослевшим, но лицо его все еще оставалось лицом юноши, почти мальчика. Так ли это было? Закончив переписывать набело свой дневник, Эрнесто отозвался о нем следующим образом: «Человек, написавший эти строки, скончался, вступив вновь на аргентинскую землю... Все эти скитания по нашей «Большой Америке» меня намного сильнее, чем я мог рассчитывать». Хосе Агиллар подтвердил это мнение и указал на одну черту Эрнесто, которая изменилась особенно сильно: «Мне бросилось в глаза, что после своей первой поездки он приобрел большой интерес к политике».
Насколько большой? К какой политике и к каким ее проявлениям?
Отредактированный дневник того восьмимесячного путешествия завершается страстным и бескомпромиссным кредо:
«Я буду на стороне народа, и я знаю это, потому что и вижу в написанном ночью, что я, эклектичный расчленитель доктрин, догматический психоаналитик, пойду на баррикады и в траншеи, крича, как одержимый, окрашу свое оружие кровью и, обезумев от гнева, перережу горло любому противнику, с которым столкнусь».
Тогда казалось, что это просто слова.>{3}
Начиная с сентября 1952 года Эрнесто работал как безумный, готовясь к экзаменам. Он проводил долгие часы в Национальной библиотеке на улице Родригеса Пеньи в Буэнос-Айресе. Тита Инфанте вспоминала через много лет: «Он был способен остановиться для того, чтобы серьезно обдумать проблемы, которые страстно увлекали его, такие, как проказа, аллергия, нейрофизиология, новейшая психология... И в то же время он мог увлечься разговором на всю ночь накануне экзамена».
В январе 1953-го он в последний раз посетил Малагенью и в последний раз встретился с Чичиной. Какая серьезная трещина прошла к тому времени в их отношениях? Может быть, Эрнесто сделал предложение и получил отказ? А может быть, Чичина не пожелала разделить его безумие? Во всяком случае, разрыв оказался окончательным.
В том же месяце была опубликована научная статья об аллергии, над которой Эрнесто работал в клинике Писани. Его коллеги по этой больнице позже вспоминали самые тривиальные вещи, наподобие тех, о которых говорят в романе, написанном об исчезнувшем человеке - вроде того, как он однажды пришел в клинику, обутый в разные ботинки, оставшиеся от его предприятия по торговле обувью. И читал он что-то странное: книгу по археологии инков, купленную на деньги его тети. Он рассказывал лаборантам грустные анекдоты, исправлял синтаксис своих коллег, флиртовал со своим соавтором Лирией Боссьолеси, которой не то в шутку, не то всерьез предложил отправиться вместе с ним в следующую поездку. Какую поездку? После того как Эрнесто проехал по Аргентине, стало ясно, что следующая поездка состоится обязательно. А потом он открыл для себя Латинскую Америку и теперь бежал от той ограниченной будущности, которая ждала его как врача в Буэнос-Айресе. (Лирия, очень застенчивая девушка, была искренне напугана этим предложением.)
