– Не перебивайте меня, сударь! Не перебивайте! Я видела Идальго при солнечном свете, и этот человек не причинил нам вреда! Он всего лишь любезно пожелал нам счастливого пути. И я не позволю вам намекать на то, что кто-либо из присутствующих здесь запятнал себя бесчестьем. Вы считаете, что Идальго преступник, – это ваше право. Однако я не позволю плодиться лжи!
– Великодушнейшая баронесса, как же я благодарен вам за защиту! – воскликнул Ренар, отвешивая Матильде изящный поклон. – Ведь сам я, увы, в защите не так силен, хотя и польщен, что барон приписывает мне физические качества, коими я не обладаю! Но это правда – мы все видели Идальго, а так как еще никто не смог бы раздвоиться, придется вам, де Саваж, смириться с тем, что это не я. Однако скучать я вам не дам. – Он повернулся к Генриху. – Ваше величество, разрешите мне пари?
– О, вы задумали биться об заклад, дорогой Лис? – еще более оживился Генрих.
– Хочу поспорить с бароном де Саважем. Предметом спора станет Идальго, коль скоро он снискал популярность у всех нас. Сударь, – Ренар кивнул капитану, – я утверждаю, что вам не удастся поймать Идальго до свадьбы его величества короля Генриха и ее высочества принцессы Маргариты Валуа. Если я проиграю, публично извинюсь перед вами, признав ваши несомненные охотничьи таланты. Если же нет, вы… – он задумался на мгновение, – вы преподнесете моей жене плащ, подбитый горностаевым мехом, и разойдемся на том. У нее уже есть один, но разве красивая женщина откажется от горностая?
Предложение Ренара вызвало разный отклик у придворных; кто-то весело восклицал: «Пари! Пари!», некоторые католики из свиты Гизов угрюмо молчали, а шевалье де Миоссан заметил, что у графа, черт побери, талант хорошо заканчивать шутки.
– Вы хотите поспорить, сударь? – произнес наконец барон де Саваж. Он успокоился, стоял, уверенно положив ладонь на рукоять шпаги, и еле заметно улыбался. – Хорошо. Я принимаю ваш вызов. Да будет так, и когда несколько дней спустя вы принесете мне извинения, я буду великодушен и не стану смеяться над вами.
– Не вздумайте прислать мне кошачий плащ вместо горностаевого, – предупредил Ренар, противники пожали друг другу руки, и на том пари было скреплено.
Барон удалился с поманившим его к себе герцогом Гизом, его величеству доложили, что скоро к собравшимся выйдет Маргарита Валуа, а Ренар предложил Колетт непременно потанцевать, если луврские музыканты когда-нибудь закончат играть заунывные мелодии и сумеют изобразить, например, бранль.
