— Был у нас в отряде тогда таборщиком, ну это среднее между поваром и сторожем, бич по фамилии Миленький. Собрались мы в заход недели на две. Оставили его на таборе, наказали обустроиться, дров наготовить, и ушли. Приходим через две недели, на таборе порядок. Поленница дров стоит. На поленнице пила. Взглянул я на пилу, и что-то странным мне показалось. Пригляделся — все зубья на одну сторону заточены. Спрашиваю: «Ты что, этой пилой и пилил?» — «Этой, — говорит». А вокруг табора полгектара, не меньше, вывалено.
— Не может быть, — встревает Шах Назар II, — у пил заводская заточка на обе стороны.
— Так он два дня их на одну сторону напильником перетачивал и ругал заводских бракоделов, — хохочет Марк Парашкин.
После третьей бутылки наступает время поговорить по душам. Откровенно, нараспашку. По этому поводу тоже есть анекдот:
«Ползут по Сахаре трое потерпевших авиакатастрофу: американец, француз и русский. От жажды помирают. Вдруг находят бутылку, открывают — вино. Выпили, ползут дальше. Находят еще бутылку, еще выпили. Американец и француз поползли, а русский их останавливает: „А поговорить?“. Те рукой махают: „Некогда“. Ладно, ползут дальше. Ещё бутылка. Открывают — вылетает джин: „Выполню, — говорит, — каждому по два желания, приказывайте“. Американец пожелал миллион на счете и оказаться дома. Джин выполнил. Француз пожелал виллу на Лазурном берегу и тоже, чтобы оказаться дома, — исчез вслед за американцем. „Ну а тебе чего?“, — спрашивает у русского. „Да мне бы ящик водки и этих мужиков обратно, чтобы поговорить“.»
Разговор обычно начинается с перечисления обид, нанесенных рассказчику разными лицами и организациями. Для бичей главный обидчик — государство в лице прокуратуры.
— По какой ты, говоришь, сидел?
— 89-я, «тайное похищение государственного или общественного имущества». По простонародному — кража.
— По предварительному сговору или повторно? Ага, значит, первый раз было «с проникновением в помещение или хранилище». От трех до восьми. И куда ж ты проник?
— В ларек.
— И уснул около ларька?
— Ах, прямо в ларьке.
Шах Назар I рассказчик неважный, но с помощью своевременных сочувственных реплик Марка расходится, и рассказывает всю свою сорокалетнюю биографию, из которой лет пятнадцать приходятся на КПЗ, ЛТП и исправительно-трудовые учреждения общего режима. Этот вор-рецидивист украл у государства рублей на 200 за несколько приемов. Государство обокрало его на пятнадцать лет. Обидно…
