Спьяну Парашкин залез в спальник не той стороной — головой туда, куда суют ноги. Пока ворочался, перекрутил спальник. Ночью захотел отлить, а вылезти не может. Что ему померещилось неизвестно. Студент расслышал только одну фразу:
— Замуровали, демоны.
Когда Марк все-таки выбрался, во двор ему уже не хотелось.
После снегопада ударили морозы. Да не какие-то дохленькие, а настоящие сибирские, за минус 40. Повторили попытку пробиться пешком через снега вдвоем, и с тем же результатом. За день прошли два километра, и вернулись обратно взмыленные как лошади. Только на этот раз еще и обмороженные. Вспомнили про брошенные Марком лыжи. Протоптать тропу до лыж показалось делом более реальным, чем пятьдесят километров до Визирного. На третий день пробились к тому месту, но лыж не нашли. Видимо, Граф перенес их подальше от речки, чтобы не унесло водой.
Пришлось мастерить лыжи самим. Из полутораметровых чурок накололи теса, обстрогали топором и привязали к потолку, сохнуть. Носки загнули, чтобы шагать, как на лыжах, а не как на снегоступах. За два дня, пока лыжи сохли, утеплили одежду, использовав одеяло и спальник.
Из еды к этому времени остался только медвежий жир, до которого Руслан не успел добраться, а может, не захотел возиться со стеклянной трехлитровой банкой. Чай тоже закончился, пили компот из голубики и смородины, собранных с кустов вдоль речки. Марк грыз жир, запивал кислым компотом, смотрел на изрядно пополневшего Руслана, и в голове его возникали нехорошие мысли. Руслан читал эти мысли на лице хозяина, поеживался, но делиться своей заначкой не спешил.
В путь тронулись затемно, с расчетом, что по тропе не заблудятся, а когда пойдут по просеке, рассветет. Лыжню торили по очереди, меняясь каждые двести метров. Только Руслан трусил по пробитой лыжне последним, не высказывая желания потрудиться на благо общества. В первый день прошли 15 километров. Как провели ночь у костра, рука не подымается описать. Следующий день шли, стиснув зубы, лишь Студент, как в бреду, бормотал:
Я спросил тебя: — Зачем идете в горы вы?
А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой.
— Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово.
Усмехнулась ты, и взяла с собой.
Следующая ночь ничем не отличалась от предыдущей. Утром Марк услышал какой-то гул, словно недалеко проехала машина:
— Какие тут машины, наверно самолет пролетел, — подумал он. Но, пройдя с полкилометра, они действительно вышли на дорогу, точнее, на след «Бурана». Тут же увидели и сам снегоход с прицепленными сзади санями. У саней Граф и Том Шин надевали лыжи. Том Шин увидел странников и расплылся в широколицей китайской улыбке:
