В кустах под забором только что родившаяся преступная группировка составляла план операции.
— Короче, Андрон, приходишь к ним и говоришь, что ты от Михи. И что бабки за лето они мне должны. Берёшь бабки и идёшь ко мне.
— А за что они бабки должны? — спросил Андрюша.
Он быстро усваивал новые слова, когда учил их не в школе на уроке английского, а в кустах под забором.
— За то, что сажают два мешка картошки, а собирают четыре! — пояснил Миха. — Прибыль налицо? Значит, надо делиться!
— А если они не дадут?
— Ты что, телевизор не смотришь? Утюг на грудь, и всё!
Андрюша хихикнул.
— А еще можно бумажку горящую вставить между пальцев на ноге! — предложил он.
— Баловство это, — не одобрил Миха. — Сказано — утюг!
Бабушка Клара Захаровна без дела сидеть не любила. То затеет штакетины в заборе пересчитывать, не повыдергали ли соседи, то вдруг спохватится: "А где моя юбка резедовая, шо я в Крым ездила в пятьдесят четвертом году?". А юбка давно уж сушится на заборе, после мытья полов.
Сегодня бабушка снова не находила себе места, заглянула во все тумбочки, лазила под кровати и на чердак, распотрошила старые чемоданы, перерыла шкаф, холодильник и, наконец, пристала к маме:
— Таня, куда это мой утюг подевался?
Мама смотрела телевизор. Там как раз Хулио Игнасио, стоя на коленях, молил Ракель принять огромный букет араукарий, а гордая красавица отвечала: "Хулио ты опять с букетом? Надоел!"
— Таня! — не унималась бабушка. — Где мой утюг?!
Мама с трудом оторвала взгляд от экрана и посмотрела на бабушку глазами, еще полными араукарий.
— Какой утюг? "Панасоник", что ли?
— На что мне твой "Панасоник"! Он рази ж гладит? Мой чугунный куда-то делся!
— Тьфу! — мама отмахнулась досадливо. — Кому он нужен, утюг твой на углях! Слава богу, электричество в доме!
— Электричество! А вот отключат, как во Владивостоке, так я на вас посмотрю тогда! Узнаете, что оно такое — растопной утюг!
— Да кто отключит-то?
— Мэр, Таня, кто ж еще! Выборы ж на носу!
Бабушка ловко оседлала любимого конька. Говорить о политике она могла сутками.
— Попадется такой, как Черепков, и давай с электричеством баловаться! Включит — выключит! Включит — выключит!…
Мама тяжело вздохнула. На экране привычно плакала Ракель, но отчего на этот раз, неизвестно.
— Ну вот! Из-за тебя все пропустила!
Вечером бабушка вышла на крыльцо, чтобы занести на ночь в дом умывальник (от этих соседей всего можно ожидать). Сквозь рваные облака глядела полная луна. Где-то вдалеке лаяли собаки. Внезапно душераздирающий вопль разнесся над дачным поселком и тут же превратился в хриплый протяжный вой. Не поймешь, то ли человек воет, то ли зверь. Бабушка, крестясь, вглядывалась в сумрак. Вой исходил, казалось, с соседнего участка. Там что-то хрустело и трещало, будто стадо слонов ломилось сквозь бамбуковую рощу. Послышался тяжелый приближающийся топот, из-за угла дома выскочил всклокоченный запыхавшийся Андрюша с каким-то тяжелым предметом в руке. Едва не налетев на белую от страха бабушку, он поспешно спрятал руку за спину.
