- Эй, Кольцов! - заорал помощник дежурного Васечкин, нагловатый рыжий сержант, показывая своё луннобразное лицо в окошко дежурной части - тут тебя женщина дожидается! И материал возьми - начальник тебе отписал!
Чёрт! Вот не успеешь войти в отдел, и тут же тебе на голову материал и какую-то бабульку! Хммм...не так уж и бабулька, при ближайшем рассмотрении - лет сорок с небольшим. Впрочем - я никогда не умел определять возраст женщин - может она младше, а может старше - тем более, что сейчас, при нынешнем уровне развития магии, достаточно побрызгать себя спреем 'Магия тела', сказать пару слов - и ты уже красавчик или красавица. Пока не попадётся кто-то из магов, и не скажет 'Орнития гурода'! Хрен знает, что это значит - но снимает наведённый образ просто на-раз.
Я тихо шепнул заклинание, чтобы увидеть настоящий облик женщины - ничего не произошло. Или наведённого образа не было, или же она была магом выше меня по уровню. Тогда следовало применять заряженные более сильным магом антимагические спреи, чтобы убрать наведённый образ. То-то и тяжко теперь было работать полиции - фотороботы и всякое такое прочее ушли в прошлое - любой теперь мог принять любой облик, какой хотел. Вечными остались лишь отпечатки пальцев, состав крови, всё те признаки субъекта, по которым криминалисты удостоверяли личность человека. Впрочем - разве в домагическое время было не так? Были пластические хирурги, за мзду меняющие облик человека так, как ему надо и нигде это не учитывающие. Просто сейчас это поставлено на поток - магией, вот и всё.
- Здравствуйте, вы господин Кольцов? - спросила женщина, посмотрев на меня карими глазами, покрасневшими и слегка воспалёнными, как будто она плакала и сильно их натирала - меня направили к вам. У вас моё заявление - она показала на пачку бумаги, которую я получил в дежурной части, расписавшись в журнале
- Я Кольцов - со вздохом сознался я, посчитав, то дальнейшее запирательство будет воспринято неверно - как попытку ускользнуть от своих служебных обязанностей - пойдёмте наверх, в кабинет.
Я помахал рукой пэпээснику, стоящему на проходе возле стола и тоскливо рассматривающему галок за пыльным окном, прошёл по коридорчику, пахнущему туалетом и краской - недавно покрасили 'обезьянник' - и поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж, к кабинету, в котором последние полгода проходила моя сознательная жизнь в светлое время суток. Впрочем - иногда и в тёмное, когда подходила моя очередь дежурить в отделе.
