С.А.Токарев обращает внимание на «национальный характер римского народа, практичный, расчетливый, не склонный ни к эксцессам, ни к полету поэтической фантазии». При таком характере неудивительно, что «мифологическая фантазия римлян была чрезвычайно бедна, антропоморфизация богов весьма слаба» [С.А.Токарев, цит.соч., стр.481,478.]. «Исконная римская религия, – пишет Н.А.Машкин, – далека от антропоморфизма, ей не свойственно было олицетворение природы в виде божеств, наделенных человеческими качествами, и в этом отношении она отлична от греческой религии. Особенно характерными для римского анимизма были представления об особых мистических силах, присущих явлениям природы: эти силы и есть божества (nomina), которые могут приносить пользу и вред человеку. С самого рождения человека окружают божества. Было божество первого крика, особые боги учили ребенка пить, есть, спокойно лежать в постели. Четыре богини следили за первыми шагами ребенка. Процессы, происходящие в природе, как, например, произрастание семени или созревание плода, также представлялись римлянам в виде особых божеств. С развитием общественной и политической жизни вошло в обыкновение обожествлять такие понятия, как надежда, честь, согласие и т.п. Римские божества, таким образом, отвлеченны и безличны» [Н.А.Машкин. История древнего Рима. М., 1949, стр.116-117.]. Молитвы римлян были многословны, но лишены экстаза. В том, что сверхестественная сила еще не рассматривалась как чисто духовная, вполне освободившаяся от телесности, видят ярко выраженный архаизм римской религии, отличающий ее от религии греков и ведических ариев [А.П.Каждан. Религия и атеизм в древнем мире. М., 1957, стр.232.].
Римляне испытали на себе сильное религиозное влияние других народов, прежде всего этрусков, которые одно время держали Рим в подчинении и которым он обязан своим названием. Кем были этруски, до сих пор не вполне ясно. З.Майяни в переведенной у нас книге «Этруски начинают говорить» относит их к иллиро-фракийской ветви и предлагает дешифровку этрусских надписей с помощью албанского языка (часть албанцев до сих пор называет себя тосками), но другие ученые склоняются к мысли о более тесной связи этрусского языка с хеттским. Так или иначе, все более утверждается мысль об индоевропейской принадлежности этрусков и о зерне истины в римской традиции, связывающей Рим с Троей. Религиозное влияние этрусков было сильнее среди патрициев, чем среди плебеев, – по-видимому, многие патрицианские роды происходили от этрусков.
