– Здравствуй, голубчик, – сказала Лиза, подвигая ко мне бокал красного вина. – Ты мне нужен как никогда.
– Слушай, что за нефтяники открыли это место?
– Представь себе, что именно нефтяники. Хозяин из Баку. Накачали там этой нефти и вложили бабки.
– Так зачем я тебе нужен?
– Секундочку.
Она сделала джин с тоником подошедшему к стойке усатому мужику и, наклонившись ко мне, тихо стала говорить:
– Я пришла где-то часа за два до открытия. И скоро после этого сюда пришли какие-то знакомые хозяина и с ними была одна девка. Как мне показалось, она была такая обдолбанная, что еле шла. Они вели ее с двух сторон под руки. Бледная как смерть. Клянусь тебе, когда я ее увидела, мне стало не по себе.
– Она сейчас здесь?
– Да, в подсобке. И ты знаешь, чего я боюсь?
– Ну?
– Что она там врежет дуба и всех потом затаскают по полиции. Это именно то, чего мне не хватает.
– А кто ее привел?
– Они сидят у тебя за спиной, только не поворачивайся сразу. Четверо за столиком в левом крайнем углу.
Надо ли говорить, что мы подходим к концу нашей истории? Кому-то может показаться, что Нью-Йорк – большой город и потеряться в нем – проще простого. Даже и Бруклин с его трехмиллионным населением большой город. Но, как однажды высказалась моя знакомая художница Юля Беломлинская, все мы здесь живем, как в гарнизоне, где все всё знают обо всех. Орбиты вращения в нашей иммиграции постоянно пересекаются. Любой поиск завершается довольно быстро.
Шурик точно вычислил, что похитители – азербайджанцы и что искать их надо в азербайджанских ресторанах. Кто мог знать, что за названием «Вышка» скрывается ресторан бакинских нефтяников? Я был на сто процентов уверен, что в подсобке лежит эта похищенная Полин. Конечно, она была не обдолбана, а просто обессилела от голодухи и стресса.
– У вас здесь телефон есть?
– Есть, в кабинете у Сергея. Это – хозяин.
– Я знаю эту подругу. Ее похитили два дня назад. Я сейчас уйду и вызову ментов. В случае чего ты меня не знаешь, о’кей?
Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, но я уже с опозданием понял, что означает ее взгляд. На плечо мне легла тяжелая рука, и кто-то с сильным восточным акцентом сказал:
– Зачем вмешиваться не в свое дело, да? Похитили-шмохитили, может быть, причина била, правильно?
– Может быть, – сказал я, пытаясь стряхнуть с себя руку, но меня так крепко прихватили, что проявить независимость мне уже не удалось.
С удивительной скоростью – я только успел заметить, как прокрутилось вокруг меня помещение бара и мелькнуло изумленное лицо Лизы, – меня втолкнули в темный, заставленный ящиками коридор с открытой дверью подсобки в конце, где я получил удар по затылку и отключился.
