– Дела, – сказал я. – Как ты думаешь, она еще жива?
Шурик пожал плечами.
– А я знаю?
– Ты номер машины заметил?
– Какой номер, когда я без очков.
– Я одного не понимаю – почему нельзя было все это сказать в участке?
– А какой смысл? В доме все равно никого нет. Я зашел внутрь, походил туда-сюда. Там никто постоянно не живет. Его, видно, сдают приезжим. Вот, а через пять минут меня уже взяли за жабры. Кстати, что мы решим насчет того, что они грузины?
– Какая разница, кто они?
– Разница есть всегда. Например, они – грузины, которые приехали в США, не зная английского. То, что они эмигранты – маловероятно. Грузины вроде бы не эмигрируют.
Значит, какие-то бизнесмены. Лимузин взяли либо напрокат, либо у друзей. Значит, друзья с бабками. Теперь вопрос – грузины ли? Кто вообще сказал, что они грузины?
– Изя.
– А шо, Изя знает грузинский? Или грузинский похож на идиш?
– Так что ты хочешь сказать? – устало сказал я.
– Думай. Кто у нас репортер, ты или я?
Я тупо смотрел на него. Ему не было сносу. Он курил, держа сигарету в кулаке, словно прикрывая ее от ветра, сухой, темный, всегда находящийся в одном и том же состоянии духа и тела.
– Я сейчас отрублюсь, – наконец сказал я. – Скажи, что ты нашел?
– Шо тебе говорит имя Рафик?
– Ничего. Может быть, он бухарский.
– Если они бухарские, значит, они все-таки иммигранты, а иммигранты могли бы говорить по-английски сами. Плохо, но сами. Тем более особо сложных разговоров там не было. Дальше: если бы они жили здесь, они бы побоялись вот так вот кого-то похищать. Они – залетные, которые знают, шо они здесь ненадолго. И они откуда-то с Кавказа.
– Все ясно, это – чеченцы.
– Этого мы утверждать не можем. Но мы можем предположить, что они приехали сюда делать какие-то гешефты и напоролись на местных шалопаев.
Я ничего не мог к этому добавить. Я был уже на автопилоте и хотел одного – закрыть глаза.
– Будем считать, что с этим все ясно. Теперь второй вопрос: где Изя?
– Следов насилья нет. Дверь не взломана. Домой он пойти не мог, так как боится, что там его поймают. Рупь за сто, что этот шлимазл пошел к своей Броне. Можешь ложиться спать.
Я опрокинулся на диван, прямо где сидел. Я ощутил, что под щекой у меня оказался лист бумаги, но это не помешало мне заснуть. Утром я обнаружил, что на листе было написано:
