Мы подошли к не большому флигелю, где Бых помог мне подобрать сапоги. Сапоги были похожи на привычные, для меня, армейские сапоги, но они были очень мягкими, легкими и удобными. Затем Бых повёл меня в сторону ворот, и мы вышли через калитку в парк. Сначала я думал, что Бых ведет меня туда, где меня вчера нашли но, пройдя немного по вымощенной дорожке, Бых свернул на право и повел меня по еле заметной в траве тропинке, по которой мы шли ещё несколько минут.
Мы вышли на большую поляну, по центру которой стоял обнесённый низкой стеной с несколькими высокими круглыми башнями, большой особняк. Возле ворот стоял, и явно ждал нас, зрелый мужчина с пристальным и цепким взглядом. Бых кивнул ему как старому знакомому и показал мне, что дальше мне надо идти без него. Кивнув Быху, я последовал за провожатым, попутно заметив, что он сильно хромает на правую ногу. Поднявшись на второй этаж, мой провожатый привел меня в довольно большую комнату, в которой практически все стены были заставлены книжными шкафами, а по центру стоял большой стол, за которым сидел Хелар.
Так начались мои занятия по изучению языка. Первые несколько недель изучение языка продвигалось очень тяжело и медленно, но затем мозг заработал, так как не работал даже в самые лучшие мои студенческие годы и знания начали усваиваться мной практически моментально. Через месяц, когда я худо-бедно начал разговаривать и понимать, что мне говорят, состоялся мой первый серьезный разговор с Хеларом.
Хелар попросил меня как можно подробнее рассказать о моем мире. Во время рассказа он мог по несколько раз просить меня более подробно рассказывать и пересказывать интересующие его моменты. Особенно его интересовало развитие науки, производства и магии. После того как он узнал, что в нашем мире нет магии и, по моему мнению, все кто у нас в настоящее время себя считают магами и колдунами, просто-напросто являются шарлатанами. Хелар немного недоуменно посмотрел на меня, после чего я добавил, что у нас техническая цивилизация, хотя я двумя руками за магию, так как от всех наших технических революций и построенных после этого заводов природа просто умирает, а мы дышим всякой гадостью вместо чистого воздуха.
После этих моих слов Хелар надолго погрузился в размышления, после чего он внимательно посмотрел на меня и предложил пройти не большое обследование на предмет моего здоровья. Немного подумав и решив, что если бы мне хотели сделать, что ни будь плохое, это сделали бы, не спрашивая при этом моего согласия, и согласился.
