Карлоу сумел также восстановить события 24 августа 1951 года. По данным Карлоу, в этот день он, его мать и будущая жена Либби были в Берхтесгадене, где расположились в гостинице «Берхтесгаденер Хоф». «Именно тогда я сделал предложение моей будущей жене. Они обнаружили наши имена в регистрационном журнале этой гостиницы».
Карлоу не ставили в известность, каким образом ЦРУ смогло установить эти две даты. Однако он удивился реакции управления безопасности ЦРУ, когда ценой огромных затрат времени и усилий он представил доказательства, свидетельствующие, что он не был в Восточном Берлине в указанные дни. Карлоу беседовал с Робертом Баннерманом, заместителем директора управления безопасности, которому предстояло заменить Шеффилда Эдвардса. Баннерман заявил: «Вы, должно быть, высококлассный шпион, так как очень хорошо документированы». Когда же к Карлоу еще не было документальных доказательств, а в его многочисленных анкетах, заполненных еще в давние годы, содержались незначительные неточности — все это воспринималось как свидетельство его вины. Какая-то невероятная «Ловушка-22».
12 марта Карлоу подготовил на имя Хелмса другую докладную записку. Его дело изучала уже новая группа ЦРУ, однако двое ее членов входили в штат Эдвардса. Поскольку последний «считал меня виновным», как же он мог обеспечить объективное расследование? «Я нахожусь дома в административном отпуске, — сообщал Карлоу Хелмсу, — но для моих друзей в ЦРУ мое «прикрытие» тает. Это дело тянется уже «слишком долго»[118]. Хелмс ответил краткой запиской, в которой предлагал Карлоу решать свои проблемы с Хьюстоном[119].
Тем не менее через три недели, 3 апреля, Карлоу сумел связаться по телефону с Хелмсом. Последний сделал секретную запись этой беседы и направил ее заместителю директора ЦРУ генерал-лейтенанту Маршаллу Картеру. Карлоу, по мнению Хелмса, чувствовал, что паутина, опутавшая его, базируется на косвенных уликах и ее очень трудно распутать и понять конкретный характер якобы совершенных им нарушений[120].
К тому времени паутина уже полностью опутала Карлоу. Спустя две недели генерал Картер «опустил топор». «Я пришел к решению, что мы не можем больше удерживать мистера Карлоу на службе в Центральном разведывательном управлении и ему следует разрешить подать в отставку», — писал Картер[121].
Но Карлоу уже сам решил сделать это. Он знал, что беспомощен остановить бесстрастное наступление бюрократии, но был еще способен добиться от нее одной уступки. В докладной записке Хьюстона говорится, что расследования, проведенные ФБР и ЦРУ по «делу о неблагонадежности» Карлоу, не выявили, «что он был замешан каким-либо образом». Однако в этом документе также отмечалось, что дело «остается в ФБР открытым». Это было самое лучшее, что Карлоу мог ожидать; он передал копию докладной записки в надежные руки бывшего высокопоставленного сотрудника ЦРУ, что могло служить страховкой от «пропажи» этого документа в файлах ЦРУ.
