ФБР: Оно всегда так произносилось?
Карлоу: Вы имеете в виду, что в моем свидетельстве о рождении записано Сергей.
ФБР: Это два разных имени.
Карлоу: Нет, одно и то же. В Германии, например, оно произносилось бы Сергей, а во Франции — Серж.
Люди ФБР самым подробнейшим образом расспрашивали Карлоу о членах его семьи, о каждом месте его проживания, о всех школах, в которых он учился, о работе, которой он занимался. Карлоу напомнил, что вся эта информация имеется в его личном деле; поскольку более двух десятилетий он проработал в УСС и ЦРУ, где часто проводятся проверки на благонадежность, все это есть в этих досье.
Агенты ФБР ответили, что хотят получить ее непосредственно от него. И так продолжалось часами, когда вся жизнь Карлоу рассматривалась до мельчайших подробностей. «Я вновь и вновь спрашивал о цели всего этого, мы могли бы сэкономить время, если они прекратят играть в игры. Никакой реакции».
В среду вновь вернулись к его семье. Как звали родителей его отца? Если его деда звали Михель, почему он иногда указывал его как Миша? Карлоу пояснил, что это одно и то же, например как Джон и Джек.
Агенты ФБР набрасывались вновь.
ФБР: Девичья фамилия вашей бабушки?
Карлоу: Фон.
ФБР: Нет, ее фамилия была Фоу.
Карлоу отреагировал скептически. «Я рассмеялся, когда понял, что случилось. Они отыскали во Франкфурте свидетельство о рождении моего отца и не смогли прочесть готический шрифт. В витиеватом рукописном старогерманском написании, утраченном в период между двумя войнами, буква «и» писалась с черточкой наверху.
Без такой черточки это была буква «n». Черточки над «u» не было, и ФБР тем не менее не смогло ее прочесть правильно.
Более подробные вопросы о школах, политических группах, в которые входил Карлоу в Суартморе. И вновь о его отце. Где он родился — в Германии или в России?
Агенты начали задавать вопросы о людях, которых Карлоу знал на протяжении жизни, по каждой фамилии, указанной в его автобиографии, которую он заполнял при поступлении на работу в ЦРУ, по каждой упомянутой им в докладных записках фамилии бывших служащих ЦРУ и даже по фамилии Ричарда Хелмса. «В алфавитном порядке они прошлись по всем, кого я знал. Друзья, коллеги; родственники, и про каждого они спрашивали, не был ли он гомосексуалистом. Вы знаете Джонса? Не был ли он гомосексуалистом? Он с вами не заигрывал? Хелмс — коммунист? Я ответил: „Я не намерен отвечать, это просто смешно“».
В четверг агенты ФБР начали подробно расспрашивать Карлоу об операциях проникновения ЦРУ против Советского Союза. «Особенно их заинтересовало мое знание подслушивающих устройств».
