Ей было трудно дышать. Воздух царапал легкие, как осколки стекла. Неужели он думает, что это — самое важное? А как же ее чувства? Джек дал ей больше, чем безопасность. Он дал ей ребенка и беспочвенные надежды, а взамен взял сердце, которое, как выяснилось, было ему не нужно.
Еще страшнее то, что она сама была нужна ему только для физиологической разрядки.
— Мы совершили большую ошибку, когда снова стали спать вместе, — пробормотала она.
— Мы не могли по-другому, ты знаешь.
Она не смотрела на Джека. Не могли по-другому? То есть предполагалось, что удовлетворенное желание сойдет на нет? Но у нее не получилось, стало только хуже. Келси прижала руки к животу. Ошибки, связанные с Джеком, обходились ей слишком дорого.
Он направился к двери:
— Мне надо идти, Келси. Это моя жизнь.
Ну конечно. Путешествия, приключения, спорт, проверка себя на пределе возможностей. Как заманчиво! Она задыхалась от гнева. Его «экстремальная» жизнь была такой безответственной и эгоистичной!
— Иди своей дорогой, Джек. Я тебя понимаю. Но я буду искать другой путь для себя и ребенка.
Он обернулся:
— Что ты имеешь в виду?
— Сама решу все проблемы.
— Без меня?
— Это же ты уходишь.
— И не смогу вернуться? Ты так решила?
Келси резко кивнула.
— Ультиматум? — Он повысил голос.
Да. Она хотела испытать его, узнать правду:
— Очень горькая пилюля для тебя, Джек? Тебя никто раньше не просил ничем поступиться ради других?
— Ты не просишь, а требуешь. И цена слишком велика.
Правду говорят, что слова ранят больнее кинжала. Ей казалось, что одним движением он распорол ей живот, предоставив умирать в одиночку.
Джек не скрывал злости:
— Значит, не хочешь, чтобы я вернулся?
Келси обеими руками вцепилась в спинку стула и сделала усилие, чтобы дышать ровно, а не глотать воздух, как пойманная рыба. Она не позволит себе зарыдать в его присутствии. Он ждал ответа, от которого зависела не только ее судьба, но и будущее их ребенка. Что она скажет малышу? Извини, но папа слишком занят прыжками на склоне, чтобы заглянуть к нам?
— Жизнь сложнее, чем трюки, медали и случайный секс.
Джек напрягся:
— Я думал, ты понимаешь, что такое работа.
Можно до бесконечности твердить это ребенку, но в глубине души тот всегда будет знать, что он у отца не на первом месте.
Келси как никто другой знала, что такое быть отвергнутой. Хотя любящая, заботливая мать всегда поддерживала ее, но обида не переставала терзать душу. Она была не нужна отцу, и он предавал ее снова и снова. Теперь Джек предает своего ребенка. Он никогда не изменит свой стиль жизни — гостиничные номера, сегодня здесь, завтра там. Вряд ли ему удастся проводить много времени дома, тем более в Новой Зеландии его внимания требует еще и горнолыжный курорт.
