А Келси? Джек совсем не был уверен. Ей, безусловно, нравились любовные игры, но он ничего не знал о ее чувствах. Может, ей от него и не нужно ничего, кроме секса?
Келси оказалась удивительно сильной женщиной. Сильнее, чем он думал вначале. В тот день, когда они узнали о ребенке, она сказала, что не нуждается в нем. Что, если это правда?
Джек не решался спросить. Непоколебимая вера в себя была необходима в его профессии. Впервые в жизни он испытывал сомнения. Понимал ли он Келси? Он выяснит это, когда скажет ей об отъезде.
Тем больше оснований отложить неприятное сообщение. Он должен уехать с уверенностью, что поступил правильно. Как иначе? Он поручит ее заботам лучших врачей, каких можно нанять за деньги, поселит в прекрасном обновленном доме, обеспечит полную безопасность.
Джек даже не вошел в магазин. У него вдруг пропал аппетит.
Келси удивительно быстро привыкла спать с Джеком в одной постели — хотя на самом деле они не столько спали, сколько самозабвенно предавались эротическим наслаждениям. Она уходила с работы рано, спеша снова увидеть Джека. Его сексуальный аппетит устраивал ее на все сто, а выносливость изумляла. Казалось, он никогда не устает. Их взаимная страсть только усиливалась.
Вечерами, разложив вокруг себя чертежи и наброски, сделанные архитектором и дизайнером, они устраивались на широкой кровати и обсуждали варианты реконструкции старого особняка. Келси призналась, что недооценила способности Эллис, предлагавшей невероятно интересные решения интерьеров.
Она наконец вошла во вкус переустройства дома. Нижний этаж постепенно преображался. Келси старалась не думать об отдельной квартире наверху и не искать ответов на неприятные вопросы, которые порой возникали в голове. Закрутивший их водоворот страсти, к счастью, не оставлял много времени на самоедство. Джек не давал Келси передышки ни ночью в постели, ни днем на тренировочной дорожке во дворе.
Джек занимался любовью с таким жаром, как будто собирался в дальнее плавание, где его ожидали месяцы мучительного воздержания. Это было недалеко от истины. Но, кроме того, его приводила в отчаяние мысль о том, что он не сможет шутить и смеяться с Келси, радоваться вместе с ней окончанию ремонта, что он будет далеко от нее.
Он давно должен был предупредить Келси о скором отъезде, но не находил в себе сил и от этого злился еще больше. У него не было сомнений в правильности принятого решения, ведь речь шла о мечте всей жизни. Надо было ехать. Тогда почему он колеблется?
