— Наверное, не только Шухевич интересовался зарубежными связями?
— А как же. Помните, я рассказывал вам про члена центрального провода Петра? Так вот, он говорил мне, что связь с американцами уже существует и она надежна. «Если бы мы не могли рассчитывать на них, — твердил он, — так нам тут нечего было бы делать». Под большим секретом Петро сообщил, что Лебедь, связавшись с американцами в Италии, передал на Украину такое указание: «Наша борьба против Советов должна продолжаться и даже усилиться после того, как немцы проиграют войну». Наверное, к этому подстрекают руководителей ОУН иностранные разведки, а такие, как Шухевич, Лебедь, Гриньох, будут делать все, чтобы борьба националистических банд длилась как можно дольше.
— Их уже давно ждет скамья подсудимых, — сказал Тарасюк, — но задержать и обезвредить этих преступников не так просто. Об их безопасности небось позаботились наши союзники. И все-таки попытаемся что-нибудь сделать. — Полковник задумался. — Говорите, Марта незнакома с Чернотой? А что, если мы этим воспользуемся и пошлем к ней вместо Черноты своего человека?
— Слишком рискованно, — возразил Мамчур. — Случаются и неожиданности. А что, если чекисты появятся в роли рядовых боевиков? Вот, скажем, если бы я с кем-нибудь искал связи после гибели Черноты, то наверняка постучался бы к Марте. Вспоминаю, Чернота как-то намекнул, что надо будет всем переодеться в штатское, иначе нас могут принять за чужих. А еще он говорил, будто на промежуточном пункте связи мы получим указания, деньги и документы.
— А относительно почты?
— Думаю, за ней пришлют доверенного человека. Его можно было бы подкараулить. А дальше все зависит от обстоятельств…
Над Берлином занимался новый день. Надо было прощаться.
— Отныне, Микола, вы переходите в распоряжение командования госпиталя, — сказал Ченчевич.
Полковник Тарасюк тоже поднялся, протянул руку:
— Счастья вам, Микола! Может, еще встретимся… Обязательно встретимся на Украине. Я верю, вы не подведете. Итак, до встречи.
Мамчуру хотелось обнять этих людей, которые стали ему такими близкими, расцеловать их на прощание. А он стоял неподвижно и только смотрел. Не мог отвести взгляд от их улыбающихся лиц.
…Когда гвардейцы новыми залпами по фашистскому логову ознаменовали праздник Первого мая, Микола мчался в эшелоне на восток. Обгоняя его, из Берлина на Родину летела весть:
«Встречайте эшелон 1318. Ваше поручение выполнено!»
