«Пойми, организация стоит перед серьезным экзаменом. Мы должны сделать все, чтобы Украина добилась независимости».
Приблизительно то же самое Микола вскоре услышал из уст другого оуновца по кличке Щербатый…
— В начале июня 1941 года, — продолжал, очнувшись, Мамчур, — я через Ярослава получил от Ильчишина записку с приказом: обоим незамедлительно прибыть в Рогатин. Там Ильчишин познакомил нас с членом ОУН Щербатым. Тот был хорошо знаком с положением дел в нашей организации. Во время беседы потребовал охарактеризовать каждого местного националиста. «Вот-вот придут немцы, — сообщил Щербатый, — и нам уже в первые дни войны необходимо позаботиться, чтобы Украина стала самостийной державой. Про институт забудь, мы должны готовиться к экзамену, который войдет в историю нации». Мы перешли на нелегальное положение, а через несколько дней двинулись в леса Выгодского района. Там присоединились к группе из двадцати человек. Этим хорошо вооруженным боевикам поручалось принять немецких парашютистов. Националисты имели задание захватить власть в селах, районных центрах…
— И как все это выглядело на деле? — спросил Ченчевич.
— Поверьте, я представить себе не мог, что могло случиться такое страшное…
Мамчур умолк, закрыв лицо руками.
Тарасюк и Ченчевич внимательно глядели на собеседника: как он поведет себя дальше? Иногда в такие минуты человек может раскрыться больше, чем за месяцы, а то и годы…
— Мне шел двадцать четвертый год, — продолжал Мамчур надломленным голосом. — До этого я ни разу не видел убитого человека. А тут столько крови!.. Не минула лихая доля и наше село. Но об этом я узнал позже, потому что в ту пору был в Рогатине…
Тогда еще Микола не представлял, как сложится его судьба после прихода с повинной. Казалось, контрразведчики об этом не думали. Во всяком случае, обвинений Мамчуру не предъявляли. Его хотели понять, и он выкладывал все, что тяжким грузом лежало на душе.
Из рассказов Мамчура становилось ясно, что он не только невольный свидетель тайных сговоров главарей ОУН с гитлеровцами, а и человек, хорошо осведомленный о преступлениях националистических банд и подполья на Украине. Микола мог бы принести немало пользы местным органам государственной безопасности. Но и тут, под Берлином, он был нужен контрразведке как член группы связи с заграницей. Однако принимать решение Тарасюк не спешил.
Когда беседа закончилась и Микола ушел, Тарасюк спросил Ченчевича:
— Как вы считаете, есть основания доверять Мамчуру?
