- Храни тя Господь!
Одну зажженную свечу Михаил поставил перед сумрачным ликом Христа, вторую - перед иконой Божьей Матери, а третью - перед иконой Николая Угодника. Он встал на колени и прочел молитву, как это некогда делал в московской церкви, на Кремлевском холме. От икон, от привычного запаха горящих свечей и тишины на него повеяло чем-то родным и близким, и он заплакал; слезы текли из его закрытых глаз по худым щекам, моча усы и бороду.
Михаил вышел из храма. Только он оказался за воротами церковной ограды, как столкнулся лицом к лицу с Ахмедом. Тот схватил Михаила за руку, в которой он сжимал оставшийся динар.
- Сбежать хотел? У меня не сбежишь. Где деньги?
Ознобишин разжал кулак, на его ладони блеснула желтая монета.
- Ах, разбойник!
Ахмед сгреб динар с ладони Михаила, самого его грубо толкнул в спину и погнал впереди себя.
- Иди, иди! Хозяин тебе задаст!
Когда Бабиджа узнал, что отъезд царевича Кильдибека из дома Нагатая завершился благополучно, он весело потер ладони и проговорил, цокая языком:
- Хорошо. И везучий же этот Озноби!
Затем, бросив лукавый взгляд на Ахмеда, спросил:
- Скажи, дорогой! Разве царевич по своей щедрости ничем не вознаградил Озноби?
- Почему не вознаградил? - удивился простодушный Ахмед. - Царевич дал ему деньги.
Бабиджа воскликнул:
- Как? Рабу деньги? - Покосившись на слугу, спросил: - И что же, они у него?
- Нет! - гордо заявил Ахмед и ударил кулаком себя в грудь. - Я отобрал у него динар.
- Где же он?
- Вот, - сказал Ахмед и, не подозревая никакого подвоха со стороны хозяина, передал ему динар.
Бабиджа принял монету, повертел её и попробовал на зуб - настоящая ли? Бабиджа был очень доволен, что перехитрил простоватого Ахмеда. Он покачал головой и назидательно заметил:
- Жадность тебя погубит! Разве можно отбирать подаренный динар?
Ахмед не понял, что его провели. Он недоуменно смотрел на хозяина. Бек возвратил ему динар.
- Это нехорошо. Иди сейчас же и верни. Нет, стой! Рабу не подобает держать при себе деньги. Деньги раба - деньги хозяина. Ты согласен со мной?
- Согласен, господин!
- Давай назад! Скажи, что вместо денег хозяин дарует одежду и еду. Передай Али, чтобы ему выдали меру риса и сыра.
- На целый динар?
- Нет. На два! - рассердился вдруг Бабиджа.
- Я все понял, хозяин, - поспешно ответил Ахмед, попятился, склонясь чуть ли не до земли, задом распахнул дверь и скрылся.
С этого дня жизнь Михаила изменилась к лучшему. Бабиджа отделил его от всех других рабов. Теперь Михаил спал в маленьком чулане, на соломенной подстилке, а накрывался старым, потертым ковром. Днем его даже не гнали на тяжелые работы вместе с остальными невольниками. Он сопровождал хозяина в его поездках по городу.
