Они пришли немножко заранее. Виола, рассеянно оглядываясь и поправляя прическу, протянула руку к мерцающему в сплетении веток цветку и понюхала его.
– Как жаль, что камелии не пахнут, – сказала она.
– Есть только один способ заставить их благоухать… Знаешь какой? – Говоря это, Юлиан незаметно опустил руку в боковой карман пиджака и взглянул на Виолу с невинным видом многоопытного заговорщика.
– Сюрприз? – спросила она, чуть закусив губу. – Я люблю сюрпризы, особенно на день рождения.
Юлиан протянул ей небольшой сверток:
– Извини, это не такой большой сюрприз для тебя, но зато твои любимые.
– Картье! Пантера! – она улыбнулась. – Действительно, камелии теперь обретут аромат, которого им так не доставало… Спасибо, Жюленок. Ты настоящий джентльмен. Умение вручить женщине подарок вовремя – это редкое искусство. Кстати, я забыла тебе сказать, наш и без того маленький коллектив сократился на одного человека. Устинов придет без
Даши. У нее дежурство. Но она после девяти освобождается и подъедет к десерту.
– Как интересно работает женский мозг. Ты увидела изображение пантеры на коробке духов и вспомнила о Даше. Ассоциация по физиономическому сходству? Она действительно женщина пугающе крупная, я бы сказал хищная, только реснички, как инфузории.
– Не понимаю, при чем здесь инфузории?
– При том, что она очень смешно шевелит ресничками – просто как инфузория. Я понимаю, она твоя подружка, но согласись, у нее несколько замедленная реакция, хотя фигурой она вся в Сирену Вильяме. И одевается всегда соответственно: какие-то платья из жесткой ткани со стоячим воротником.
– Жюль, умерь свой критицизм, Дарья – добрейшая душа, немножко наивная и со своими причудами, но у кого их нет. А воротнички носит высокие, потому что у нее шрамик на шее, и она не хочет, чтобы его видели и задавали глупые вопросы.
– Так почему бы ей не прийти ко мне? Я могу ее недостатки и страхи переориентировать, и она станет железной леди, как Тэтчер. А кстати, отчего у нее шрамик на шее? Поцелуй Дракулы?
– Не скажу. И потом, гости на подходе…
К столику почти одновременно подошли супруги Гельманы и Саша Устинов – без жены, но с букетом пестрых лилий.
Миша Гельман – сухопарый смуглый мужчина с живыми веселыми глазами и некрасивым костистым носом добыл из пиджака конверт и протянул Юлиану. При этом, пародируя ленинскую интонацию, он картаво прокукарекал:
– Конверт возьми себе, а содержимое отдай имениннице. И не перепутай.
