– Вы, наверное, счастливый человек, батюшка?
Отец Феодосий склонил перед ним в задумчивости голову.
– Ну что вы. Я все время в поиске, как многие обычные люди. У меня очень много вопросов. Может быть, даже слишком много. Если вы думаете, что я знаю больше вас и уже что-то нашел, то вы ошибаетесь. Знаете что? Представьте себе, что вы в горящем здании на последнем этаже, и выхода у вас нет. Или на тонущем корабле. И вы не один, а с вами десять или двадцать детей. Мальчиков и девочек. Лет девяти-десяти. И все они ужасно напуганы. Да и вам страшно, вы же живой человек. Согласитесь, что, кроме любви и надежды, у вас ничего для них нет. Из двух ваших сущностей, животной и человеческой, вы должны отдать предпочтение только одной из них. И я знаю, у вас доброе сердце, вы не оставите сирот без слов любви.
Он положил свою руку на руку Ивана, которая лежала поверх одеяла.
– Я буду молиться за вас. Будьте мужественны.
– Помолитесь и за мою семью, – тихо произнес Иван.
– Непременно, непременно. Храни вас Господь, – священник перекрестил его и пошел к двери.
– А чем закончилась та история про Иова?
– Мы поговорим еще об этом. Я здесь, – уже в дверях ответил отец.
– Отец… извините…
– Отец Феодосий.
– Отец Феодосий, спасибо вам. Мне стало лучше.
– Слава Богу, слава Богу.
И священник закрыл за собой дверь.
Дверь закрылась и в сознании Ивана. Он опять погрузился в себя, в то ужасное место, где случилась беда всей его жизни. Где любое воспоминание так или иначе было связано с этой прежней жизнью и не могло не вызывать боль.
Он был один, и боль была одна. В сущности, это было справедливое противостояние. Два достойных друг друга оппонента должны были либо отстоять себя, либо исчезнуть. И никакая сила, никакая третья воля не могли помешать или даже вмешаться в это состязание.
Иван понимал, что это не может продолжаться вечно. Он чувствовал, что нечто неведомое, совершенно ему неизвестное, – за него. Какая-то сила, могущественная и неощутимая, стоит на его стороне и с надеждой наблюдает за ним.
Он закрыл глаза, и ему представилось небо неопределенного цвета и бескрайнего в своей кажущейся пустоте, и там где-то, высоко, нечто огромное держит над ним свои ладони, и почти физически он ощущал исходящие от них силу, мудрость и покой.
– Иван Иванович, как вы себя чувствуете?
Он открыл глаза. Прислушался к своим ощущениям.
– Лучше.
– Вот и хорошо. Сейчас вы позавтракаете, а потом будем переселяться. Доктор разрешил перевести вас в обычную палату.
